Французская волчица — королева Англии. Изабелла

Несомненно, на протяжении последующих недель этот союз активно обсуждался в дипломатических кругах как весьма реальная возможность. Большинство историков сходится на том, что до осени 1326 года единственной целью Изабеллы было устранение Деспенсеров — но намерение вступить в союз с Эно вопреки четко выраженным желаниям мужа является очевидным свидетельством нового направления ее мыслей: распаленная решимостью своих союзников, она теперь серьезно рассматривала вариант низложения мужа в пользу сына. Замысел этот был, конечно, важным, но противоречивым, и для того, чтобы завоевать и упрочить поддержку народа, Изабелле приходилось благоразумно сохранять видимость, будто ее недовольство направлено лишь на Деспенсеров.

Какую бы роль ни сыграла графиня Жанна в знакомстве Изабеллы и Мортимера, эти двое, несомненно, встретились в Париже в декабре того года, почувствовали влечение друг к другу и очертя голову ринулись в любовную связь ^{992}, поправ все условности средневековой церкви и государства — и в конечном счете породив скандал эпических размеров.

Супружеская измена со стороны мужчин рассматривалась в те времена как неизбежное зло — но для женщин она считалась тяжелым грехом, особенно для жен владетельных сеньоров, поскольку адюльтер грозил осложнениями в определении кровного родства. Когда женщина еще и являлась королевой Англии, это вдобавок становилось серьезным преступлением. Изабелла не могла забыть о жестокой расправе с ее невестками — но, видимо, знала, что их не провоцировали так неумолимо, как ее, и сочувствия она заслуживала больше. И действительно, многие люди явно сочувствовали ее беде и были готовы закрыть глаза на преступный характер ее отношений с Мортимером, пока их союз оставался выгодным во всех остальных отношениях.

В наши дни, конечно, многие похвалили бы Изабеллу за то мужество, с которым она вырвалась из пут невыносимого брака, и увидели бы в связи с Мортимером способ самоутверждения и желание взять собственную судьбу в свои руки. Но мы не можем применять современные мерки, судя о поступках человека, жившего 700 лет назад. Изабелла должна была понимать, что рискует навлечь на себя осуждение общества в целом и, идя наперекор обычаям своего века, обретет на этом пути только гибель.

Хотя Изабелла и Мортимер отнюдь не выставляли свою любовь напоказ, окружающим вскоре должно было стать ясно, что их объединяет нечто большее, чем политический союз; впрочем, оба однозначно являлись жертвами Деспенсеров, и обоих вела вперед решимость отомстить и желание вернуться на утерянную высоту.

Английские хронисты того времени до обидного скупы на подробности связи между Изабеллой и Мортимером, они лишь молчаливо признают, что связь существовала. Например, Бейкер выражается эвфемистически: «в то время Мортимер впервые тайно вошел в личное окружение королевы». Он же и некоторые континентальные хронисты намекают, что Мортимер был не единственным мужчиной, разделявшим ложе с Изабеллой в Париже — но это, видимо, лишь отражение злонамеренных сплетен; если бы она действительно заводила любовников раньше, это непременно кто-нибудь прознал бы, и в дипломатических кругах пошли бы разговоры, как случилось потом с Мортимером.

Поэтому нам остается лишь строить предположения о характере личных отношений между Изабеллой и Мортимером. Он, по-видимому, обладал всем, чем был обделен Эдуард II: сильный, мужественный, выраженно гетеросексуальный, энергичный, отважный до дерзости и решительный. Легко можно понять, почему он так привлек Изабеллу и отчего, пав в его объятия, она не могла больше испытывать к мужу ничего, кроме глубокого отвращения. Брак Мортимера был в свое время заключен явно по взаимной склонности, в нем присутствовали и общие интересы, и физическое удовлетворение ^{993}— но он вот уже три года жил в разлуке с женой.

Возможно, поначалу Мортимер проник (или ему помогли проникнуть) в орбиту жизни Изабеллы по политическим причинам — если только он еще раньше не поддерживал с нею и ее друзьями в Париже тайных контактов. Но она была красивой, умной женщиной высокого рода, и, одетая во вдовий траур, представляла собой трагическую фигуру…

Позволив себе увлечься Изабеллой, Мортимер, конечно, отчасти руководствовался жаждой власти, но возможность соблазнить неприступную жену короля, который присудил его к ужасному наказанию и вынудил удалиться в изгнание, должно быть, показалась ему особенно сладкой формой мести, и это придало пикантности их связи. Кроме того, Мортимер, очевидно, охотно пользовался любой оказией, чтобы настроить Изабеллу против Эдуарда, и ему, пожалуй, было нетрудно убедить ее, что если она вернется к мужу, «тот [Эдуард] непременно убьет ее кинжалом либо иным оружием».Поэтому Изабелла решила никогда более «не допускать его на свое ложе».