Французская волчица — королева Англии. Изабелла

«Как только королева благополучно ступила на сушу, ее рыцари и слуги устроили для нее подобие дома, открытого с одной стороны, из четырех ковров, и там они разожгли для нее большой костер». ^{1124}Поначалу «они не знали, в какой части Англии находятся, в дружественную или враждебную местность попали» ^{1125}—но, расспросив местных жителей, выяснили, к своему облегчению, что эта земля принадлежит Томасу Бразертону, графу Норфолкскому.

Выгрузка людей, лошадей и провианта длилась три часа ^{1126}, и королева за это время написала обращения к гражданам Лондона, а также других городов, больших и малых, в которых заявляла, что вернулась домой, чтобы отомстить за убийство Ланкастера и избавить страну от Деспенсеров и Роберта Болдока, врагов королевства, и просила помощи в этом предприятии. ^{1127}

Упоминание о Ланкастере было сделано, возможно, по просьбе дяди Изабеллы, Лестера, который предложил свою поддержку не только ради свержения ненавистного режима, но также ради мести за смерть брата. Он был важным союзником, королева не могла позволить себе потерять его, и с самого начала его влияние стало преобладающим. Изабелла могла под давлением обстоятельств отвернуться от Томаса Ланкастера, но ее потрясла история его суда и казни — в конце концов, он был ее дядя и принц королевской крови. Кроме того, она отлично знала, что его теперь почитают в Англии как настоящего святого и мученика. То, что ее предприятие связывали с этой могущественной легендой, имело огромную политическую ценность, — еще одна причина, по которой пришельцам с континента стоило идентифицировать свои цели с делом Ланкастеров.

По окончании высадки флот, доставивший мятежников, отправился обратно в Эно. ^{1128}После полудня прибыл граф Норфолкский, чтобы сопроводить Изабеллу в свой приморский замок Уолтон-он-Нейз [95], где она провела ночь. Здесь к ней присоединилось множество баронов, рыцарей и дворян Восточной Англии, а также тайных сторонников «несогласных». ^{1129}

Томас Бразертон хорошо выполнил свою работу: спустя три дня после высадки Изабеллы к королю в Норфолке явилось с войском лишь пятьдесят пять человек. ^{1130}Это стало предвестием грядущих потрясений и началом одного из самых драматических эпизодов английской истории.

На следующее утро королева, все еще облаченная во вдовьи одежды, «как будто паломница», повела свое войско «с развернутыми знаменами» в Берисент-Эдмундс за 30 миль. В «первом же городке», попавшемся ей на пути (вероятнее всего, это был Ипсвич), «она обнаружила все дома в исправности и полные провизии, но все жители бежали». ^{1131}В Бери ей предоставили приют в доминиканском аббатстве, где она обнаружила 800 марок, оставленных на хранение Херви Стонтоном, одним из судей короля, и немедленно конфисковала их. [96]

Тем временем авангард королевы «прошелся по области, присваивая весь скот и продукты, какие могли найти; и владельцы последовали за ними, горько сетуя, и предстали перед королевой, которая спросила у них, какова честная цена их добра. И когда они назвали цену, она щедро расплатилась с ними всеми звонкой монетой. Людям так понравилось ее поведение, что они стали обильно снабжать ее провизией». ^{1132}Таков был лишь один из многих примеров умения Изабеллы устанавливать связи с народом, — умения, которым ей предстояло часто пользоваться в последующие несколько недель.

Известие о вторжении распространилось быстро, и реакция на него была неоднозначной. «Одни заявляли, будто [королева] предала короля и королевство, другие — что она поступила так ради мира и благоденствия королевства». ^{1133}Однако очень скоро общественное мнение полностью склонилось на ее сторону.