Мортимер был в Абергавенни 14 сентября, когда Уильям Шалфорд прислал ему письмо из Росфейра с Энглси
[122], извещая его о намерении Риса ап Гриффита освободить Эдуарда II. Шал-фордСогласно летописцу из Мои «Анналам Монастичи»
Хайвел ап Гриффит заявлял, что Мортимер, получив сообщение Шалфорда, показал письмо Уильяму Оклу (или Окли), доверенному слуге, который состоял при жене Мортимера, когда она находилась в заключении. Он якобы
Окл выполнил поручение Мортимера. Беркли потом уверял, что не имел ничего общего с какими бы то ни было планами убийства бывшего короля, и он действительно мог отсутствовать, когда Окл явился в Беркли. Но у Малтреверса и Герни явно не осталось никаких сомнений, что от Эдуарда следует избавиться любым удобным способом.
Вся эта цепочка событий позволяет понять, что если какой-то приказ об убийстве Эдуарда II и был отдан, он исходил исключительно от Мортимера, действовавшего по собственной инициативе, а не от Изабеллы: находясь более чем в 130 милях, в Линкольне, она не могла ничего знать о заговоре Риса ап Гриффита или его последствиях и не могла быть соучастницей убийства мужа, пока ее не поставили перед фактом. Даже если предположить маловероятное, что Мортимер все-таки послал к ней гонца с письмом, извещая о своих намерениях, она просто не успела бы ответить.
Тем временем Мортимер направил солдат схватить Риса ап Гриффита и его соотечественников. Рис с несколькими спутниками нашел убежище в Шотландии,
{1460}но тринадцать человек были схвачены и заключены в тюрьму в Карнарвоне.Бейкер начисто игнорирует факт заговоров и утверждает, будто убийство Эдуарда задумали Изабелла и Орлитон. Если верить его рассказу, то Орлитон, зная, как Изабелла страшиться возвращения к Эдуарду, велел тюремщикам дурно обращаться с бывшим королем по дороге в Беркли в надежде, что он от этого умрет. Но это было в апреле, и король выжил. И действительно, с тех пор, пишет Бейкер, тюремщики Эдуарда «вели себя с ним даже слишком мягко и угощали его деликатесами», — это утверждение согласуется с другими свидетельствами.
Все это продолжалось в течение лета, а затем вдруг, как уверяет Бейкер,