Французская волчица — королева Англии. Изабелла

Когда 28 апреля в Вестминстере открылась сессия Парламента, вельможи явились туда вооруженными «ради самозащиты», опасаясь предательства^{180}, и потребовали изгнания Гавестона на том основании, что он захватил средства, принадлежащие казне, для удовлетворения своих прихотей и отвратил короля от преданных советников, то есть от них самих. Эдуард увиливал, отчаянно пытаясь выиграть время, но хотя он все еще пользовался поддержкой Ланкастера и Хьюго Деспенсера, сын Деспенсера, Хьюго-младший, стоял на стороне баронов, и именно он вместе с Линкольном составил документ, в котором лорды в хитроумных и дерзких выражениях заявили, что «более высок наш долг перед Короной, чем перед особой короля. Изначальным долгом знатных лиц является поддержание достоинства Короны, даже если это потребует неповиновения королю».^{181} Парламент также поднял вопрос о сумме содержания королевы, вернее, об отсутствии его, и 3 мая Большой совет баронов попытался заставить Эдуарда заранее согласиться на любые меры, какие он предложит.

К апрелю Филипп IV начал испытывать все большую озабоченность событиями в Англии: они могли плохо повлиять на судьбу его дочери и политического союза. После коронации, очевидно, возмущенный рассказами Эвре и Валуа, он послал клирика Ральфа Росселети (будущего епископа Сен-Мало) доставить Изабелле личную печать и впредь следить за ее входящей и исходящей корреспонденцией.^{182} Возможно, Филипп опасался, что Гавестон может вмешаться в дела, которые по закону касались только ее; более вероятно, что он просто хотел установить канал связи с дочерью. Но вне зависимости от его мотивов не может быть сомнений в том, что Росселети действовал как шпион, и Филипп получал намного больше сведений о положении своей дочери, чем известно нам сейчас.

По-видимому, жалобы Изабеллы на Гавестона возымели действие, поскольку 12 мая некий аноним сообщил об отправке в Англию послов Филиппа, а двумя днями позже в другом письме утверждал, что этим послам поручено «довести до всеобщего сведения: буде Пирс Гавестон не покинет королевство, их повелитель станет преследовать как своих смертельных врагов всех, кто поддерживает указанного Пирса».^{183}

Есть также сведения, что по наущению отца и братьев Изабелла тайно предложила поддержку врагам Гавестона. Утверждалось^{184}, будто королева была в то время одним из руководителей дворянской оппозиции, но с учетом ее весьма нежного возраста это представляется маловероятным. Более правдоподобно, что бароны с великой радостью использовали ее горести ради достижения собственных целей.^{185} Весьма возможно также, что Росселети служил связным между Филиппом и Изабеллой в этих секретных переговорах, и Изабелла сыграла в борьбе против Гавестона более активную роль, чем нам когда-нибудь удастся выяснить.

Уже весной 1308 года всем было хорошо известно о противостоянии королевы и Гавестона, а также о ее союзе с его врагами. Монах по имени Роджер Олденхем, столкнувшись с избранием на пост аббата в Вестминстере кандидата, выдвинутого Гавестоном, призвал своих братьев воззвать к королеве Изабелле, признавая, что она из ненависти к Гавестону сделает абсолютно все, чтобы отменить это избрание, прибегнув к поддержке короля Франции и папы римского; «ибо во всем, что касаемо Гавестона, королева, графы, папа и король Франции желали бы препятствовать».^{186}

Филипп был сердит на зятя не только из-за Гавестона, но и из-за плачевного финансового положения Изабеллы. Помимо возмутительного нежелания Эдуарда обеспечить ее постоянным содержанием, она не получала даже небольших сумм на ежедневные расходы из казны или королевского Гардероба. Не имея отдельного хозяйства, она оказалась в полной зависимости от короля. К обиде практической добавилось еще и оскорбление, поскольку за все время супружества муж не преподнес ей ни одного подарка и не выказывал никаких знаков внимания, если не считать трех случаев, когда ради нее он помиловал осужденных преступников.^{187}

Со своей стороны Филиппу пришлось собрать, повысив налоги, сумму в 200 000 фунтов, обещанную в приданое Изабелле. Эта мера вызвала много жалоб в стране, многие подданные отказывались платить.^{188} Но от мужа королева явно не получила ни гроша, хотя он не прекращал осыпать Гавестона землями, дарами и денежными пожалованиями. Не удивительно, что Филипп негодовал и был готов способствовать объединению противников Гавестона в мощную партию.^{189}