Французская волчица — королева Англии. Изабелла

Теперь дворец в Элтеме, где Изабелла останавливалась до и после паломничества, принадлежал ей, поскольку епископ Бек умер, завещав поместье королю, а тот сразу же отдал его королеве.^{292} В течение нескольких следующих лет Изабелла, при финансовой помощи мужа, сделала там ряд усовершенствований и изменений. В 1312 году были закуплены свинец, «estricheboard» (возможно, дранка) и алебастр для незначительных ремонтных работ. Затем, в мае 1315 года, Изабелла приказала возвести новую каменную стену с пятьюдесятью шестью опорами вокруг и рвом, на что было израсходовано 305 фунтов, 15 шиллингов и 7 пенсов; правда, качество работы оказалось весьма низким, и стену пришлось разобрать, а три лондонских каменщика, отвечавшие за это, были отданы под суд Казначейства и брошены в тюрьму.^{293} Однако в 1317 году, после того, как они заручились надежными гарантиями и приготовили все необходимое для перестройки стены, их освободили, и работы были успешно завершены. В северо-западном углу Большого двора до сих пор сохранились основания этой стены.

Примерно в то же время деревянный подъемный мост заменили каменным. В 1315 году произвели полную перестройку королевских апартаментов; по-видимому, строение имело каменный фундамент и стены фахверкового типа, и располагалось на высоте не менее сотни футов над уровнем моря, так как Изабелла могла видеть из окон шпиль собора святого Павла. Апартаменты состояли из двух или более залов, часовен для короля и королевы, «длинного зала, примыкающего к покоям короля» и «банного домика».^{294} Теперь разросшееся здание окружало все три двора — внутренние Верхний и Нижний, и наружный Зеленый, за которым начинался охотничий парк, больше похожий на лес.[43]

* * *

Возможно, Изабелла хотела отблагодарить короля за подарки или действовала по его просьбе, когда 29 октября писала адресату в Понтье «о делах графа Корнуолла»^{295}, что означает либо ее согласие дать приют Пирсу в своих владениях, либо намерение передать ему деньги через своих служащих.

Благосклонность, выказываемая Эдуардом Изабелле, принесла плоды, так как Филипп согласился, если потребуется, дать Гавестону охранную грамоту для проезда по Франции.^{296} В ноябре Джон де Нонтель возвратился из Франции с ответами на письма Изабеллы, а в декабре королева вновь связалась с отцом через другого гонца, Джона де Муань^{297}, который уже оправился от болезни. Этот постоянный обмен гонцами свидетельствует, что королева держала Филиппа IV в курсе событий, происходящих в Англии, и получала от него советы. Возможно, именно ее сообщения о недавних проявлениях щедрости мужа повлияли на решение Филиппа выдать охранную грамоту для Гавестона.

3 ноября Гавестон под охраной покинул Англию. Он проплыл вниз по Темзе^{298} на корабле, вероятно, направлявшемся в Брабант.[44] На следующий день в Вестминстере собрался Парламент, и Ордонансы были обнародованы. Королева приехала в Вестминстер 6 ноября и оставалась там девять дней. Соответственно, она присутствовала на заседании, когда ее друзей, Генри де Бомонта и Изабеллу Вески, а с ними еще нескольких служащих короля и ее собственных, отставили от двора в соответствии с Ордонансами.^{299} Оба Бомонта были уволены за то, что давали королю плохие советы; леди Вески, которой теперь предстояло вернуться к себе домой в Йоркшир, обвинили в содействии незаконной выдаче письменных распоряжений.

Затем лорды потребовали, «чтобы друзья и сторонника Пирса покинули двор, дабы они не могли побудить короля снова призвать к себе Пирса. Гнев короля был безмерен, и он, из ненависти к графам, призвал Пирса, поклявшись божьим именем, что впредь будет судить сам, по собственной воле».^{300}

Гавестон явился немедленно — уже в конце ноября он тайно вернулся в Англию. Ехал он «через Фландрию, поскольку опасался короля Франции. Но хотя Франция и могла быть для него опасна, Англия вскоре оказалась намного опаснее».^{301} Слухи о том, что его видели то в Тинтагеле и других местах на западе, то в Уоллингфорде, расползлись уже к 30 ноября. Говорили также, будто он прячется в королевских покоях в Вестминстере. Поэтому бароны заставили короля организовать поиски.^{302} На следующий день Эдуард вновь запросил поддержки у Филиппа, а 18 декабря в приступе ярости уехал в Виндзор, горько жалуясь, что «лорды-учредители» обращаются с ним, как со слабоумным.^{303}