Французская волчица — королева Англии. Изабелла

Король, очевидно, чувствовал потребность отрешиться от всех забот, поскольку в это время начал перестраивать небольшую хижину или домик вблизи Вестминстерского аббатства под личное убежище. Домик прозвали «Бургундией», и король всем рассказывал, что предпочитает «называться королем Бургундии», чем пользоваться «великолепными титулами своих прославленных предков».^{652}

В марте Эдуард вернулся в Кент и 12-го числа посетил Кентербери.^{653} Наконец 24 марта Филипп V снабдил короля и королеву Англии охранной грамотой для проезда по Франции,^{654} но 7 апреля Эдуард снова вернулся в Вестминстер.^{655}

Эдуард и Изабелла отбыли во Францию только 17 июня^{656}, оставив Пемброка в качестве Хранителя государства. Деспенсер-младший и Роджер д'Амори были включены в свиту Эдуарда, а супруга Пемброка Беатрис де Клермон, дочь коннетабля Франции, была среди наиболее приближенных дам королевы; в том же году Беатрис умерла. Старший Деспенсер, Бартоломью Бэдлсмир и Эдмунд Вудсток, граф Кентский, младший сын Эдуарда I от Маргариты Французской, присоединились к окружению короля уже во Франции.^{657}

20 июня Эдуард принес оммаж Филиппу перед главным алтарем Амьенского собора, а взамен Филипп предпринял шаги, чтобы французская партия в Понтье не представляла более угрозы власти Изабеллы.^{658} Филипп также пообещал Эдуарду военную помощь против Ланкастера.^{659} Во время этой встречи Изабелла просила брата помочь одному английскому купцу, который ранее просил короля Эдуарда заступиться за него. Очевидно, Эдуард подумал, что добьется большего успеха, если просьбу купца передаст брату Изабеллы она сама.^{660}

* * *

Король и королева провели во Франции целый месяц. 20 июля они присутствовали на посвящении вновь избранного епископа Линкольнского, Генри Бергерша, в Булонском соборе. Бергерш, скупой и нещепетильный прелат,^{661} родственник и Мортимерам, и Бартоломью Бэдлсмиру, еще не достиг тридцати лет, но уже высоко взлетел во мнении короля из-за заступничества за Эдуарда при папском дворе, благодаря которому понтифик освободил короля от обещания подчиняться Ордонансам; Эдуард израсходовал не менее 15 000 фунтов на подкуп Святого престола, добиваясь назначения Бергерша, что вызвало скандал и сомнения в его законности.^{662} Позднейшие свидетельства показывают, что Изабелла также была высокого мнения о Бергерше.

Через два дня после вступления нового епископа в должность королевская чета вернулась в Англию,^{663} и 2 августа совершила торжественный въезд в Лондон, где их тепло встретили лорд-мэр и горожане, выехавшие им навстречу верхами в церемониальных костюмах «в самом изысканном стиле».^{664}

В сентябре королева побывала в Кларендоне, а затем в своем поместье Бэнстид в Сюррее, которое досталось ей в наследство от королевы Маргариты.^{665} Жилой дом этого поместья принадлежал королевской семье с 1273 года и представлял собой большое деревянное здание с черепичной крышей. Он располагался к востоку от кладбища, посреди охотничьего парка. Изабелла приказала починить протекающую крышу, но не слишком озаботилась тем, что окружающая дом ограда рассыпается.

* * *

Между тем на горизонте замаячил новый конфликт. Деспенсеры стали теперь политической силой, с которой следовало считаться. Хыого-младший стал «правым глазом короля Англии и его главным советником против графов и баронов, но соринкой в глазу для всего прочего королевства. Всякое его желание становилось приказом государя».^{666} Он приобрел «такое влияние на короля и так втерся в его доверие, что без него не делалось ничего, и все делал он сам. Король уделял ему больше внимания, нежели всем остальным». Еще более тревожным симптомом было то, что «сэр Хьюго и его отец хотели возвыситься над всеми рыцарями и баронами Англии», и все говорило о том, что им это удается. Неудивительно, что «ярая ненависть и недовольство возникли среди баронов, и особо среди советников короля, против сэра Хьюго Деспенсера»,^{667} который, как говорили, «был еще хуже, чем Гавестон».^{668} В отличие от Гавестона, Деспенсер понимал природу баронской оппозиции и был готов бороться на стороне короля против его врагов, особенно Ланкастера.

Вероятно также, что к этому времени королева уже разглядела в Деспенсере опасность, и отношения между нею и новыми фаворитами стали натянутыми, поскольку в 1320 году Деспенсер-старший внезапно перестал выплачивать королеве значительные суммы от доходов своего поместья в Личладе, хотя обязан был это делать. Похоже, он перенял от сына презрение, которое тот, несомненно, питал к Изабелле; ведь раньше отношения между королевой и старшим Деспенсером были вполне дружелюбными — еще в 1312 году он был избран одним из крестных отцов принца Эдуарда.