Французские дети едят всё

В середине августа Клер пошла в ясли. Мы хотели, чтобы она освоилась там, до того как Софи пойдет в сентябре в детский сад. Но Клер не желала осваиваться. Особенно плохо дела обстояли с едой. Как все французские дети, Клер должна была съедать обед из трех блюд, который готовили прямо в яслях. В то время рацион Клер был таким же, как у большинства американских малышей, – в основном тосты с маслом и крекеры. Время от времени я предпринимала робкие попытки накормить ее овощами – морковкой и горошком. Мне казалось, что всё нормально, но вскоре выяснилось, что воспитатели считают иначе.

Началось со свекольного пюре. В последнюю неделю августа нас пригласили на собрание в ясли. Помня о похожих мероприятиях на родине, я решила, что это информационная встреча для родителей, где медсестра расскажет, как важно мыть руки перед едой, и проведет экскурсию по саду. Как я ошибалась! Мы пришли вовремя, в 16:30, но не увидели ни медсестер, ни антисептических влажных салфеток. Нас встретили улыбающиеся воспитатели с подносами изысканных amuse-bouches (во Франции так называют коктейльные закуски, дословно – «развлечение для рта»). На одном из подносов красовались нежнейшие слоеные тарталетки с загадочным разноцветным пюре – ярко-розовым, светло-зеленым и сливочно-белым. «Надо же, как необычно, – подумала я. – И как по-французски!»

Перед глазами пронеслись картофельные чипсы и хот-доги – стандартная еда в канадском детском саду. К тому времени я уже проголодалась, так как близилось время американского ужина (родители Филиппа были очень недовольны, что мы так и не отказались от варварской практики ужинать неслыханно рано – в 17:30), и с аппетитом начала пробовать тарталетки, расхваливая на ломаном французском кулинарные способности сотрудников яслей. Женщина, державшая поднос, нахмурилась. Решив, что она не поняла меня, я повторила комплимент чуть медленнее. Она нахмурилась еще сильнее. Я в недоумении оглянулась и увидела, что другие родители… кормят тарталетками своих детей.

Несмотря на изысканный вид, это была детская еда. «Это для детей», – шикнул на меня муж и объяснил, что овощные пюре – из свеклы, брокколи и цветной капусты – приготовлены, чтобы познакомить малышей с детсадовским меню. И подают их во время традиционного французского go^uter (полдника), а полдничают обычно только дети. Взрослые вполне могут потерпеть до ужина, который во Франции традиционно начинается в 19:30–20:00. Так что для французов было очевидно: время полдника – значит, едят дети, а не взрослые.

Виновато улыбаясь, я смотрела, как жизнерадостные малыши – у некоторых зубов еще было маловато – уминают закуски, которые у нас в Канаде вполне уместно было бы подать на званом ужине. Взрослые, глядя на них, одобрительно кивали.

Разговоры вращались вокруг еды: что детям нравится, а какие блюда они еще не распробовали. Как я потом узнала, в этом не было ничего необычного. Родители во Франции очень много говорят о еде, о том, что дети любят и не любят. Эти разговоры ведутся не тревожным тоном, как у нас. Нет, французские родители говорят о том, как они любят поесть, обмениваются рецептами и маленькими домашними секретами. Один отец даже собрал небольшую толпу, рассказывая, как готовит сердцевину артишока (местный деликатес) для своих малышей.

Я же никак не могла сосредоточиться на светской беседе, с тревогой наблюдая за Клер, которой предложили попробовать канапе. Зная, что она обычно встречает овощи со стиснутыми зубами, я выбрала, на мой взгляд, самый привлекательный цвет – розовый. Клер попробовала канапе со свекольным пюре, я вздохнула с облегчением и улыбнулась… но в следующую минуту готова была провалиться от стыда, потому что Клер все выплюнула.

Воспитательница с блюдом спокойно отошла. – Не волнуйтесь, еще распробует, – пообещала она.

Через несколько недель так и случилось. Именно тогда я поняла, что началось воспитание Клер по-французски. А позже осознала, что оно началось и для меня.