Французские дети не капризничают. Уникальный опыт парижского воспитания

При нечеловеческом обилии исследований и педагогических теорий понять, что лучше для наших детей, очень сложно. В одной уважаемой книге говорится, что для воспитания в ребенке чувства независимости его нужно держать при родителе (обычно матери) ровно столько, сколько пожелает его маленькое сердечко. В большой мир ребенка можно выпускать лишь тогда, когда он почувствует себя полностью готовым и уверенным в себе. Другой видный современный теоретик настаивает на том, что, если детей не учить играть, ухаживать за собой и самостоятельно ложиться спать, они никогда не смогут справиться с трудностями современного мира. Обе точки зрения обоснованы настолько убедительно, что способны поставить в тупик любого молодого родителя.

Меня окружают родители, которые буквально на задних лапках ходят перед собственными детьми. Очень неприятно наблюдать за этим, а замечать то же самое в себе – мучительно.

В Америке мы привыкли к бесконечному выбору. Каждый день в нашей стране появляется огромное множество новых идей и мнений. Неудивительно, что мы меняем теории воспитания с той же скоростью, что и подгузники у новорожденного.

Однако я обнаружила, что применение новой теории после полного провала предыдущей приводит к абсолютной катастрофе. Меня окружают родители, которые буквально на задних лапках ходят перед собственными детьми. Очень неприятно наблюдать за этим, а замечать то же самое в себе мучительно. Такое происходит не только в моем доме и в престижных городских районах типа нашего. Родительство переживает нелегкие времена во всей стране. Свидетельства эпидемии смятения и совершенно неправильного поведения мы видим в торговых центрах, аэропортах и на автозаправках каждого штата нашей великой страны. А что творится в ресторанах!!!

Как только у меня появились дети, я начала бороться с этой сложнейшей проблемой. Мне страстно хотелось, чтобы кто-нибудь (кроме моей матери, спасибо ей большое!) рассказал, какие приемы воспитания действительно работают. Мои родители – религиозные католики, и их воспитательные приемы (как, например, готовность иметь тринадцать детей) всегда диктовались их верой. А это означает, что советы мамы не всегда устраивали меня, поскольку в плане религиозности я ей заметно уступаю.

Я читала множество книг, беседовала со специалистами, рыскала по Сети в попытках найти наилучший и самый эффективный метод воспитания, основанный на любви и повышении самооценки ребенка. Вы можете подумать, что я неизбежно должна была добиться успеха. Но результаты моих поисков оказались на удивление противоречивыми.

Одним из таких результатов стало то, что первые четыре года жизни Дафна каждый вечер пробиралась в нашу постель. Еще одно последствие: хотя мои дети ели довольно неплохо (в сравнении с множеством их подружек, которые питались исключительно чем-то белым – лапшой, сыром и макаронами), обеды редко напоминали организованные семейные трапезы моей юности. Мне приходилось постоянно их упрашивать и уговаривать абсолютно во всем, что меня страшно утомляло.

Мне пора учить французский.

Я уже познакомила вас с тремя главными героями моей книги, но в ней есть и другие персонажи. Как уже говорилось раньше, французских семейств, за которыми я могла бы наблюдать, в Бруклине предостаточно. Французские дети ходят в школу, где учатся мои дочери. Я вижу их в ресторанах, бутиках и кафе.

Кроме того, существует настоящая Франция. Que peut-on faire? Что можно сделать? Мне нужно было провести какое-то время на родине идеально воспитанных детей. Просто необходимо! Не уверена, что я должна делать покупки в Париже, но съездить туда надо!

К счастью для меня, французы – люди воодушевленные. Я еще не встречала француженки, которая не была бы готова бесконечно рассказывать о своих врожденных способностях к воспитанию детей. Единственное исключение составили три матери франко-английского происхождения, с которыми я познакомилась в библиотеке на Манхэттене. Но, по-моему, во всем виновата оказалась владеющая французским американская мать, которая настроила этих женщин против меня своим скептицизмом. И, конечно, у меня был собственный круг французских друзей, всегда готовых направить меня по верному пути.

Однако, хотя большинство французов обладает довольно здравой гордостью, я обнаружила, что они – весьма скрытные люди, не любящие говорить о своей личной жизни. Поэтому всех своих французских друзей в этой книге я назвала другими именами.

Как вы увидите, у меня сложилась надежная французская армия, которая помогла мне сориентироваться в прекрасном новом родительском мире. Но я вовсе не хочу сказать, что полностью согласна с ними во всем, и не считаю, что мы должны в точности их копировать. Во многом правы и мы, американцы. И я не призываю вас выплескивать вместе с водой ребенка, сколь бы плохо он себя ни вел.