Французские гастроли

Со сцены звучат романсы Людмилы и под их аккомпанемент мы с Лепле ведём неспешную беседу. Рассказываю о своих планах по постановке мюзикла, о препонах возникающих на пути к воплощению замысла. О том что уже сделал и что ещё предстоит сделать. Луи сочувственно кивает, но заявляет, что верит в меня и моё будущее. Это его жизнь подходит к концу, а у меня всё ещё впереди. Вздыхает и неожиданно произносит:

— Твоя протеже тоже скоро меня покинет, — в голосе Луи звучит сожаление. — её отец уже купил небольшой ресторанчик и Люси́ будет петь там. Я понимаю, что девушке так будет проще и отцу спокойнее, но вместе с ней уйдёт и часть моих русских клиентов. Нет, убытков я не опасаюсь, всё-таки основную прибыль мне приносят соотечественники, но мне становится как-то грустно. Мы вновь становимся самым обычным кабаре. Всё-таки в вас, в русских, есть какая-то загадочная притягательность, а в ваших женщинах свой неповторимый и пленительный шарм. Я уже скучаю по тебе и твоим песням, а скоро начну скучать по Люси.

— Луи, так ты же ни одного слова по-русски не понимаешь, как же ты можешь скучать по русским песням? — от печального вида моего компаньона мне становится немного смешно. Тот пожимает плечами:

— Слов я может и не понимаю, но о чём говорится в песне я вижу по глазам твоих соотечественников и по той мелодии что звучит. — и вдруг предлагает. — Мишель, спой со сцены песню для меня? Знаешь, есть у меня такое предчувствие что мы с тобой больше можем не увидеться. Ты сейчас занят своим спектаклем, затем скорее всего поедешь с гастролями, может даже в Америку. Потом в свой Советский Союз вернёшься, а у меня возраст такой что загадывать далеко вперёд уже не стоит.

— Нет. Ты не подумай чего-нибудь плохого обо мне, чувствую себя хорошо и здоровье вроде бы в порядке, но понимаешь, вот тут, — Луи прикладывает руку к сердцу, — щемит и какая-то тревога лежит. Я же вижу, что в Европе опять что-то нехорошее назревает. Что случится я не знаю, но у меня на душе как-то маетно. Уважь меня напоследок?

Мне даже самому становится как-то тревожно и грустно от слов моего компаньона. Конечно назревает! Да такое, что никому мало не покажется. Только рассказать об этом никому не могу, не поверят! От этого меня берёт такая тоска что слов нет. Но песню конечно же спою, уважу своего компаньона. Тем более, что она отчасти и обо мне. Моё прошлое и настоящее словно два берега той реки, о которой в ней поётся. Люда заканчивает своё выступление и на сцену с гитарой выхожу я. Но не в своём сценическом костюме, он у меня уже дома, а в своей униформе, только свитер снял, оставшись в галифе и обычной рубашке. Но меня узнают и встречают аплодисментами.

— Мадам и Мсье! Дамы и Господа! Я не планировал сегодня выступать, но мой хороший друг мсье Луи Леплен попросил исполнить для него эту песню, поэтому прошу мне извинить мой внешний вид. Эта песня на русском языке, мои соотечественники её поймут, остальная публика может наслаждаться мелодией. Это не моя песня, слова написал Юрий Евгеньевич Рыбчинский, музыку Владимир Фролович Засухин. Сегодня они находятся очень далеко отсюда. Надеюсь, что песня затронет вашу душу так же, как когда-то затронула мою.

Берега, берега, берег этот и тот,

Между ними река — моей жизни.

https://youtu.be/9f1_tP0zuEo?list=RD9f1_tP0zuEo

Неожиданно к моему соло на гитаре со второго куплета подключается оркестр кабаре. Не знаю, сами они так решили или Лепле подал им знак, но включились они органично. Эту песню мы никогда не репетировали, но вышло по моему мнению неплохо. В оркестр музыкантов подбирал сам, и они уже хорошо изучили мою манеру исполнения. Неужели я стал настолько предсказуем, что и песни своего прошлого неосознанно аранжирую в одном стиле? А ещё Людмила подключилась на припеве. Вот не помню точно, звучал в моём времени второй голос или нет? Но то, что Люся меня поддержала, это радует. Ни к чему мне с ней досадная размолвка.

* * *

— Да ё-моё! Что ж такое-то? Просто зла на Вас всех не хватает. Какие ещё нафиг каникулы? Да Вы о чём это сейчас вообще говорите? Да за всю свою учёбу в Одессе я ни одного дня на каникулах не отдохнул, даже когда у Вилинского в ассистентах ходил. Эх! Сюда бы моих преподов, они Вас всех быстро уму-разуму научили бы. Вы бы в столовую ходили строем и с песней! — вот так бурча и костеря Парижскую Консерваторию покидаю это здание.

Комиссия собралась вовремя и даже не очень-то меня донимала своими придирками. Эскизы костюмов приняли, музыку не особо-то и вникая в неё похвалили, либретто одобрили, даже петь не пришлось, зря только готовился. А всё почему? Да потому что один умник сразу преподов огорошил тем, что он уже и оркестр нанял и площадка для репетиций есть и готов взять в оркестр десяток перспективных музыкантов-старшекурсников. Для самого спектакля потребуется семь вокалистов вместе с консерваторским хором, а в придачу полтора десятка танцоров… и понеслось!