Французские гастроли

В этом полностью заслуга Пьера Монтё. Ещё накануне он предупредил меня о возможных провокациях и чтоб я не обращал на них внимание, сосредоточившись только на дирижировании мюзиклом. На предпремьерном собрании всей труппы актёров и музыкантов, Пьер напомнил нам историю о премьере на подмостках этого самого театра «Весны священной» Игоря Стравинского в тысяча девятьсот тринадцатом году.

— Я имел честь дирижировать той премьерой. Публика не приняла новаторство композитора и хореографа. Она просто негодовала и неистовствовала, премьера была сорвана. В меня кидали различную гадость, но на хорошие вещи тоже не поскупились. На память о той премьере у меня осталась вот эта табакерка, которой я получил по спине! — Пьер со смехом демонстрирует небольшую серебряную коробочку. — Можете сами убедиться: презент миниатюрный и довольно миленький, но тем не менее достаточно увесистый!

— Как Вы все знаете, в последующем балет не имел у зрителей успеха и не завоевал симпатии. Общество просто ещё не доросло до понимания столь высокого искусства. У нашего мюзикла сложилась скандальная репутация ещё до его премьеры. Так давайте покажем нашей публике настоящий спектакль! Не будем разочаровывать зрителя, может, ещё что-нибудь не менее ценное прилетит нам «на память» от восторженных поклонников! — последние слова Монтё утонули в дружном и громком хохоте молодёжи. Вот жешь оратор! Воодушевил коллектив «на подвиг», как опытный комиссар бойцов перед боем.

Не, табакерки не прилетели, но вот всякой дряни действительно хватало. Я стоял сразу за небольшими перильцами, отделяющими оркестровую яму от публики, был по грудь хорошо виден зрителям, и оказался для особо возбуждённых «поклонников» хорошей мишенью. Вот в меня в основном и целились. Пока музыканты спешно ретировались за кулисы, я невозмутимо принимал «огонь на себя». В основном бросались буклетами и скомканными программками, но эти «подарки» падали на головы зрителей в первых рядах партера.

До меня долетело только несколько дрянных зажигалок и один ручной фонарик, разбившийся при падении. От них, как заправский бэттер в бейсболе, отбивался скрученной в трубку дирижёрской партитурой, посылая прилетающие зажигалки назад «в поле» или просто сбивая их на пол. Каждый мой удачный отбив публика встречала свистом, улюлюканьем и аплодисментами. Но ни одной табакерки так и не прилетело. Измельчал народ!

Дождавшись, когда все музыканты покинут оркестровую яму, неторопливо поднимаюсь по ступенькам на сцену. Оглядываюсь на зал, оценивая творящуюся там вакханалию, и в этот момент замечаю летящий мимо меня небольшой округлый предмет зеленоватого цвета. Мне отчего-то показалось, что это теннисный мяч. Инстинктивно выбрасываю руку в его направлении и в последний момент успеваю перехватить. Но это оказалось яблоко!

Машинально понюхав «добычу», улавливаю тонкий фруктовый аромат. Пожимаю плечами и, обтерев яблоко о рукав фрака, с хрустом надкусываю. А вкусно! Показываю большой палец в сторону, откуда прилетело яблоко, прикладываю руку к груди и шутливо склоняю голову в благодарном поклоне. А что? Кто-то же меня «угостил»? Как тут не поблагодарить! Публика мой жест встречает восторженным рёвом и аплодисментами, переходящими в овации. Так, под крики одобрения вперемежку с аплодисментами и ухожу за кулисы, напоследок обернувшись и отвесив публике уже настоящий поклон. Как и учили когда-то в Одесской Консерватории.

* * *

А за кулисами меня вновь встречают аплодисментами. Это уже музыканты оркестра и актёры труппы выражают мне своё одобрение. Пьер Монтё, обняв меня за плечи, поздравляет с Премьерой и первым публичным успехом. Ну да, он же не слышал тех аплодисментов и оваций, что сопровождали каждое выступление нашего ансамбля в Одессе. Настоящим шоком для меня явилось появление за кулисами двух великих русских композиторов современности: — Игоря Фёдоровича Стравинского и Прокофьева Сергея Сергеевича.

Даже и не предполагал, что они оба сейчас находятся во Франции, но Монтё это знал и мэтров на мюзикл пригласил. Конечно, он же дирижировал премьеру «Весны священной» Стравинского и был знаком с её автором, как и с Сергеем Сергеевичем. Уже немного позже в разговоре с Пьером узнал, что и третью симфонию Прокофьева тоже впервые дирижировал именно он. С какими людьми я знаком в этом времени!

Народу за кулисами прибавилось, это до нас наконец-то добрались мои «гости» и преподаватели консерватории, посетившие премьеру мюзикла. Вновь посыпались поздравления и комплименты. Оркестру, труппе и, конечно же, дирижёру. А затем появились Президент и Премьер, вызвавшие небольшой переполох среди студентов и их преподов. Да и музыканты выглядели слегка ошеломлёнными, нечасто их удостаивают таким вниманием со стороны «власть предержащих».