Французские гастроли

Первоначальное обучение курсанта проводил на «Фиате». Пришлось вытаскивать «багажник» и опять монтировать на прежнее место кресло и ручку управления для инструктора. Евсеевич, увидев, как перед первым вылетом я тщательно «заковываю» и привязываю «клиента», понимающе ухмыляется и заговорщицки мне подмигивает. Хм… вот интересно, а он также подмигивал Джузеппе, или нет? Что-то этого не припоминаю, но хорошо помню свои первые ощущения во время полёта и от того не сильно усердствую во время выполнения каскада фигур высшего пилотажа, давая время «перевести дух» невольной жертве «ужастика». Но вытаскиваем ошалевшего «клиента» из кабины мы с Евсеевичем вдвоём.

— О, mein Gott! — это первое, что смог членораздельно произнести пришедший в себя «покоритель воздуха». Ободряюще хлопаю его по плечу.

— Альберт! Причём тут Бог?

— Das ist fantastisch! Nicht wahr? Как говорят у вас, немцев — Это фантастика! Не так ли?

— О, нет! У нас так не говорят!

— Как это нет? А что говорят ваши фрау, провожая из квартиры сантехника? — и ржу, видя дикий, непонимающий взгляд Альберта и задумчивый моего механика. Темнота! Они же ни разу немецкую порнушку не смотрели, да и сам тоже больше не увижу. Но от этого смех разбирает меня ещё сильнее и еле успокаиваюсь. Что-то в последнее время я стал совсем нервным. Ох, и не к добру такие нервные срывы на ровном месте. А затем обучение вошло в нормальную колею. И нервное возбуждение постепенно сошло на нет. Чему и регулярные поездки в кабаре поспособствовали.

Опыта в обучении пилотированию ни у меня, ни у Анатры до этого не было, вот и отрабатываем методику на своём первом «подопытном кролике». Артур Антонович читает лекции по аэродинамике и конструкции планера Бреге-19. Я — по его двигателю и практическим навыкам пилотирования. На чём в Мексике будет летать «тевтонец» мы и понятия не имеем, но надеемся, что, получив навык полётов на одном самолёте, наш «подопечный» и другой тип тоже сможет освоить. А он просто горит желанием повторить мой «рекорд» и освоить полёты за две недели.

Приходится немного охладить пыл курсанта и объяснить, что прежде чем взлететь, я три года изучал теорию и только после этого сел в кресло пилота. Помогает мало, Альберт просто мне не верит и рвётся в небо. Но прошло больше месяца, прежде чем я доверил ему первый самостоятельный полёт на «Фиате». Самолёта реально жалко, но, если этот торопыга угробит мне самолёт — это ещё полбеды, вот если сам угробится, это будет уже настоящая беда. Ещё через месяц Альберт впервые совершил самостоятельный полёт на Бреге-19. Анатра категорически запретил мне обучение курсанта фигурам высшего пилотажа. Всё-таки мы учим его на гражданского пилота, хоть и на бывших военных самолётах. В этом с Анатрой я полностью солидарен, пусть лучше Альберт возит почту и грузы, чем когда-нибудь в будущем встанет у меня на пути в воздушном бою.

После начала самостоятельных полётов, своего курсанта передаю на попечение Артура Антоновича и сам становлюсь курсантом у Рене Фонка. К настоящему времени Жюль Кот уже оставил пост министра авиации, но Эмиль Девуатин своё слово держит и по часу в день на полёты мне выделил. Ощущаю жуткую нехватку времени. С утра несусь на аэродром в Вилла-Кубле, отлетав свой час, ещё столько же трачу на то, чтоб послушать лекции Фонка. Рассказчик он знатный, иногда и на два часа его «лекции» растягиваются, но слушаю с интересом. После лекции направляюсь в Ле Бурже проверить уже своего курсанта и пообщаться с Анатрой. А затем уж можно и домой.

Дома меня встречает радостный визг «сестрёнки» и нежные обнимашки. После чего на полчаса выпадаю из реальности слушая «важные новости», что накопились за время моего отсутствия. Если погода хорошая, то предупреждаю Полин, что мы едем «по делам» и забираю Катерину с дочкой на прогулку в Булонский лес или на озеро Энферьёр. От дома это десять минут езды на машине и, если погода солнечная и безветренная беру напрокат лодку, и мы катаемся. После чего идём на детские аттракционы или смотреть выступления клоунов и жонглёров. Прогулка длится не более пары часов, после чего заезжаем в ближайшую кафешку и, наевшись сладостей, возвращаемся домой. Наградой для меня являются сияющие глаза моей сестрёнки и благодарная улыбка Катерины. Жаль, что не могу позволить себе такое удовольствие слишком часто. Работу за меня никто другой не сделает.

* * *

Дважды сводил своего нового товарища в «Жернис». Альберту понравилось всё, кроме «неправильных пчёл», но водить его по злачным местам Парижа нет никакого желания. У меня есть Мишель, и менять её на какое-то другое «сомнительное удовольствие» даже ради нового товарища не считаю нужным. Тем более, что в связи со скорой предстоящей разлукой у моей подруги проснулся какой-то «нездоровый аппетит», и ей уже мало наших обычных двух дней в неделю. Но как я не отнекивался, всё-таки не устоял перед настойчивыми просьбами «озабоченного барона», и в один далеко не прекрасный вечер мы с ним отправились на бульвар Клиши в знаменитую «Мулен Руж».