Если не верить в себя самого, нельзя быть гением.
Идеальная красота, самая восхитительная наружность ничего не стоят, если ими никто не восхищается.
Идеи могут быть обезврежены только идеями.
Поле битвы, на котором сражается разум, страшнее, чем поле битвы, где умирают, его труднее возделывать, чем пашню.
Испивая чашу удовольствия до дна, мы обнаруживаем там больше гравия, чем перлов.
Истинный ученый — это мечтатель, а кто им не является, тот называет себя практиком.
Клевета равнодушна к ничтожествам.
Два человека могут спасти друг друга там, где один погибает.
Все человеческое умение не что иное, как смесь терпения и времени.
Брак не может быть счастливым, если супруги до вступления в союз не узнали в совершенстве нравы, привычки и характеры друг друга.
Горе — самое стойкое из всех наших чувств.
Глупость существует в двух видах: молчит или говорит. Молчащую глупость можно вынести.
Быть добрым очень легко, быть справедливым — вот что трудно.
Великие люди редко появляются в одиночестве.
Великие люди сами сооружают себе пьедестал; статую воздвигает будущее.
Будьте милосердны к несчастным, будьте снисходительны к счастливым.
Когда виновный признает свою вину, он спасает единственное, что стоит спасать, — свою честь.
Все блистательные победы являются в большей или меньшей степени наградой за отвагу.
Сорок лет — старость юности, пятьдесят — юность старости.
Страху свойственно преувеличивать истинное значение факта.
Тайна — та же сеть: достаточно, чтобы прорвалась одна петля, и все расползается.
Творец книги — автор, творец ее судьбы — общество.
Тот, кто мечтает, — предтеча того, кто мыслит.
Продвигаясь вперед, наука непрестанно перечеркивает сама себя.
Радость, доставляемая нами другому, пленяет тем, что она не только не бледнеет, как всякий отблеск, но возвращается к нам еще более яркой.
Можно сломать шпагу, нельзя истребить идею.
Умирать от любви — значит жить ею.
У человека есть только один тиран — невежество.
Трудно составить счастье мужчины, обрекая на страдания женщину.
Тщеславие — страшная сила, действующая внутри нас и против нас же самих.
У каждого человека три характера: тот, который ему приписывают; тот, который он сам себе приписывает; и, наконец, тот, который есть в действительности.
Можно сопротивляться вторжению армий, вторжению идей сопротивляться невозможно.
Молчание — прибежище простой души, испытавшей всю глубину человеческой скорби.