Французские тетради

Повсюду славен, повсеместно чтим,
С поверженными, праздными богами.
С убогим мусором в разбитом храме,
Нам открывается великий Рим.

Был блеск его уму непостижим,

Беседовали башни с небесами,
И вот, расщеплен, он лежит пред нами,
Он нас томит ничтожеством своим.

Где слава цезарей, рабов работа,

Побед кровавых пышные ворота,
Героев рой, бессмертия ключи?

Все унесли века. Страшней нет власти.

Я говорю себе: коль эти страсти
Испепелило время, промолчи.

XXVII

Пришельца потрясает запустенье.
Те арки, что страшили небеса,
И дерзкий мост, и мрамора леса –
Пожарище, камней нагроможденье.

Но этот прах – источник вдохновенья;

Еще звучат былого голоса,
И зодчий, открывая чудеса,
Возносит к небу дивные строенья.

Не думайте, что все окрест мертво,

Колонны рухнули, не мастерство.
Обманчивому облику не верьте;

Вот он – веками истребленный Рим,

Он воскресает, он неистребим,
Рожденный страстью, он сильнее смерти.

Из книги «Сожаления»

I

Я не берусь проникнуть в суть природы,
Уму пытливому подать совет,
Исследовать кружение планет,
Архитектуру мира, неба своды.

Не говорю про битвы, про походы.

В моих стихах высоких истин нет,
В них только сердца несколько примет,
Рассказ про радости и про невзгоды.

Не привожу ни доводов, ни дат.

Потомкам не твержу, как жили предки.
Негромок я, цветами не богат.

Мои стихи – случайные заметки.

Но не украшу, не приглажу их –
В них слишком много горестей моих.

V

Льстецы покажут нам искусство лести,
Влюбленные раскроют сердца страсть,
Хвастун свой подвиг приукрасит всласть,
Вздохнет пройдоха о доходном месте.

Ревнивец будет бурно жаждать мести,

Ханжа докажет, что от Бога власть,
Подлиза скажет, как к стопам припасть,
Вояка бравый помянет о чести,

Хитрец откроет мудрость дурака,

Дурак его похвалит свысока,
Моряк расскажет, как он плавал в море,

Злословить будут злые языки,

Шутить не перестанут шутники.
Я в горе вырос и прославлю горе.

IX

В лесу ягненок блеет – знать,
Овцу зовет. Меня вскормила
Ты, Франция. Кого мне звать?
Ты колыбель, и ты могила.

Меня ты нянчила, учила.

Меняют стих, меняют стать.
Но как найти другую мать?
Кому ты место уступила?

Зову, кричу, а толка нет:

Лишь эхо слышу я в ответ.
Другим тепло, другим отрада,

А мне зима, а мне сума,

И волчий вой сведет с ума.
Я – тот, что отстает от стада.

XII