Французский ангел в кармане

– Ну, – смутился гинеколог, – в некотором роде. Она мне очень нравилась. В постели особенно. Поэтому я… терпел, никогда не говорил ей, что догадываюсь…

– О чем это ты догадывался?

– О том, что у нее есть другой мужчина или мужчины…

– А кто эти мужчины?

– Я не знаю, ни разу не видел! Клянусь!

– Черт! Вот козлина! Столько времени на него потратили!

Паша и Арсен сразу поняли, что доктор никого не убивал и бумаг не крал. Он был просто не способен на это – из-за трусости. Да и смысла никакого в этом не было. Бизнесом он не занимался, в бумагах ровным счетом ничего не «волок», зачем они ему могли понадобиться? Вика ему нравилась. Стал бы он бабу убивать просто так!

– Может, из ревности? – предположил Паша. – Отелло в белом халате! – Он громко захохотал над собственной шуткой.

– Допустим. А бумаги где? – спросил Арсен.

Паша почесал толстый загривок. Где бумаги, непонятно!

Они отвезли доктора обратно в клинику, как следует припугнув его насчет болтовни, и вернулись на фирму.

– Ну, что дальше? – поинтересовался Гридин довольно спокойно. Хотя на самом деле ему хотелось стукнуть хорошенько охранников друг о дружку глупыми лбами.

– Он Вику не убивал, бумаг не брал, ничего не знает. Правда, шеф! Он бы не смог. Самый обычный козел. Но говорит, мужики у нее еще были, другие.

Михаил Маркович поморщился. Ему не нравились вульгарные выражения.

– Кто? Выяснили?

– Он не знает.

– Идиоты!

С какими тупицами приходится иметь дело! Разве так найдешь что-нибудь? Но никого больше привлекать нельзя. Банк не должен узнать о пропаже векселя, ни в коем случае!

Гридин не пил, у него была больная печень. Но сегодня он заперся у себя в кабинете и напился до безобразия.

В открытую форточку ветер вносил запах мокрых листьев, ночные звуки и капли дождя. Михаил Маркович положил голову на стол и уснул, впервые за последние годы не поехав ночевать домой. Он даже не предупредил жену, что останется в офисе.

Арсен и Паша играли в соседней комнате в карты, приглушенно переговариваясь. Они никак не могли успокоиться, что вернулись ни с чем. Что Маркоша заставит их делать завтра? Такие мысли не радовали.

– Принести водки? – предложил Арсен. – Сердце ноет.

– Нет. Шеф как с цепи сорвался. Если заметит, нам несдобровать!

– Согласен. Давай спать, что ли? Утро вечера мудренее.

Арсен не предполагал, насколько он окажется прав. Утром произошло неожиданное событие. В восемь с минутами зазвонил телефон…

Глава 7

Клавдия почувствовала дурноту: кружилась голова, темнело в глазах. Шум и мелькание людей в подземном переходе вызывали тошноту. Газет у нее еще оставалось много, а стоять не было сил.

– Ты выйди наверх-то! – посоветовала бабка, торгующая рядом сушеными грибами и пучками калины. – Гляди, как побледнела, касатка. Не ровен час, свалишься!

Клавдия кивнула, преодолевая слабость и дрожь в ногах. Может, и правда выйти? Здесь оставаться было невмоготу. Она несколько раз глубоко вдохнула, но это не помогло.

– Пойду наверху постою, – сказала она сердобольной бабуле.

Бабка приезжала аж из Александрова продавать травки, сушеные грибы и ягоды.

– На пенсию-то не проживешь, – говорила она, сокрушенно вздыхая и вытирая слезящиеся глаза. – Сноха у меня шибко больная, еле ходит. А сын умер в прошлом году. Вот мы и векуем вдвоем-то. Тяжело!..

Клавдия жалела бабку. Выходит, еще кому-то нелегко в жизни приходится! В то же время бабкина история наводила ее на грустные мысли. У бабки хоть сын был, невестка вот осталась – все же живая душа рядом. Это совсем не то, что одной куковать. А у Клавдии и того нету! Как она будет жить, когда придет немощная старость, болезни, глухая предсмертная тоска? Кому расскажет о своей непутевой, неудавшейся жизни, в которой и вспомнить-то нечего?

Наверху было прохладно. Свежий воздух приятно овевал лицо. Ночами уже подмораживало. Листья на деревьях поседели от инея. С лотков пахло пирогами, горячим хлебом. Шумел транспорт, переговаривались грузчики, толстая продавщица что-то лениво жевала, поглядывая по сторонам.

Клавдия пристроилась со своими газетами у табачного киоска. Может, купить себе горячую сосиску в тесте? Мысль о еде вызвала судорогу в желудке. Пожалуй, не стоит.

Люди выходили из троллейбусов, автобусов, покупали сигареты, подходили к Клаве, спрашивали «Московский комсомолец». На красной иномарке подъехали двое, опустили стекло в машине. Тот, что сидел рядом с водителем, крикнул:

– Эй, тетка, «Комсомолец» свежий?

– Ага.

– Дай пару штук! – Он протянул через окно деньги. – Сдачи не надо!

Клавдия отошла от края тротуара с мыслью, что где-то она уже видела этих мужчин. Эта мысль не давала ей покоя. Ну конечно, они уже подходили к ней в подземке! Странно. Один ей особенно понравился, тот, что сидел за рулем автомобиля: спокойный, улыбающийся, с приятными чертами лица. Мужчина в ее вкусе. Боже! Что только приходит ей в голову?!