Французский ангел в кармане

– Однако не стоит растекаться «мыслью по древу». Общение с людьми заразительно! – остановил себя Некто. – Раз у женщины нет фантазии, и воображение ее спит летаргическим сном, придется что-то предпринимать. Хорошо, что она хоть книги читает! Пусть возьмет уже готовую, придуманную кем-то менее спящим модель поведения. Что она там сейчас читает? «Дорогу желаний»? Отлично. Милая героиня Кэтти Гордон как раз подойдет!

Клавдия отложила выбранное платье и принялась за поиски колготок. Какие больше подойдут, черные, прозрачные или телесные? Пожалуй, черные лучше, они скрадывают полноту ног.

«Кэтти наверняка выбрала бы черные, – пришла вдруг ей в голову мысль о героине недочитанной книги. – И туфли на невысоком каблуке. При моей фигуре это как раз то, что надо!»

Она решила провести вечер в кафе «Охотник», находившемся недалеко от ее дома. Давно хотелось побывать там, но финансы не позволяли.

Одевшись и посмотрев на себя в зеркало, Клавдия осталась довольна. Платье сидело чудесно; черное полупальто Лизы, которое она надевала всего пару раз, пришлось как нельзя кстати. Туфли, сумочка – все, как надо. Оказывается, можно прекрасно выглядеть почти без хлопот.

Клавдия немного оробела, входя в полумрак зала «Охотника». Сегодня здесь выступали местные «менестрели»: звучала старинная музыка и песни, сложенные сотни лет назад. На красивых бархатных беретах и плащах певцов играли багровые блики огня, в воздухе стоял легкий запах дыма и копченостей. Горело множество свечей, их пляшущие язычки отражались в начищенных до блеска медных и серебряных блюдах, в развешанных в простенках тусклых старых зеркалах. Во всем зале стояло дымное золотое сияние, не проникающее в лиловатую тьму по укромным уголкам и вокруг столиков.

Клавдия чувствовала себя взволнованно и тревожно-радостно, словно прямо сейчас, среди этого золотого дыма и сумрака с ней должно произойти что-то необыкновенное… Она села за столик, заказала приготовленное на открытом огне мясо и красное вино и, только когда официант отошел, смогла чуть успокоиться, перевести дыхание и оглядеться. За соседним столиком сидела интересная пара – красивая блондинка в коротком черном платье и мужчина, показавшийся Клавдии знакомым. Где она могла его видеть? Сигаретный дым, блеск огня и свечей создавали странный эффект, делавший детали неуловимыми и ускользающими от взора, как на полотнах импрессионистов.

«Бывают же такие красивые женщины», – с завистью подумала Клавдия. И сразу память услужливо предоставила ей эпизод из книги, которую она читала, где одинокая и некрасивая женщина отбивает в ресторане кавалера у молодой красавицы и проводит с ним волшебный романтический вечер.

Она посмотрела на понравившегося ей мужчину, но он был так увлечен своей прекрасной спутницей, что даже не взглянул в сторону Клавы. Еще бы! Что за глупости приходят ей в голову? Неужели он такую изящную, длинноногую девушку оставит ради нее, которой далеко за тридцать, а о лице и фигуре даже вспоминать не хочется? На что она надеется? Не стоит строить иллюзий, чтобы потом не разочаровываться!

Ни с того ни с сего снова вспомнились героини прочитанных книг. Как бы они повели себя в похожей ситуации? Жозефина де Богарне, например? Или Скарлетт? Уж они бы ни за что не сдались! Может, именно поэтому с ними происходили замечательные вещи, недоступные обыкновенным женщинам? Жозефина, будущая супруга Наполеона, считала, что «красота – она внутри, а тело тут ни при чем». Почти ни при чем. Если женщина верит в то, что она красавица, то рано или поздно в это поверят все.

Занятая этими размышлениями, Клавдия продолжала рассматривать интересующую ее пару. Мужчину она наконец узнала. Это был как раз тот, о ком она не раз думала, хотя видела всего дважды. Он был элегантно одет, коротко подстрижен, светски небрежен в манерах; его невыразительный взгляд равнодушно скользнул по Клавдии.

Все-таки он посмотрел на нее!

Кирилл испытывал невыносимую скуку и досаду. Он и сам не знал, зачем пришел сюда с Леонтиной. Вдруг захотелось провести вечер в «Охотнике», а тут позвонила «шикарная блондинка», как они с Антоном называли девушку в начале знакомства, и явно напросилась на приглашение. Кириллу было неприятно смотреть на ее ничего не выражающее, кукольное лицо, кривившееся в недовольной гримаске.