Французский дьявол

Он подошел к одному из трупов и ткнул его мечом, проследив, на какую глубину лезвие вошло в тело, коротко взмахнув, без труда отсек сначала одну, а затем и другую руку. Лицо сьера Габриэля посветлело, он довольно потер сухие ладони и бодро сказал:

— Черт возьми, это мы удачно попали! Давайте-ка внимательнее познакомимся с прочим барахлом, которое эти подонки вывезли из нашей благословенной Франции.

Сталкиваясь плечами, мы бросились к последней телеге. Нетерпеливо сверкнули клинки, затрещала распоротая дерюга, полетело в грязь какое-то тряпье, наваленное сверху, и тут, наконец в самой глубине блеснула сталь. Мы затаили дыхание, благоговейно перебирая наше — да, уже наше! — оружие. все-таки истинная любовь, живущая в сердце каждого настоящего мужчины, — это любовь к оружию. Любовь к Родине, женщине, родителям и прочему, разумеется, тоже имеет место, но уже после. Понятно, что оружие не самоцель, это всего лишь средство подтвердить свои притязания, защитить место, которое ты занимаешь в мире, оборонить от нападок свою честь.

Вот вам вся правда как она есть. И беды грозят любой стране, где по каким-то якобы высшим соображениям мужчин лишают права на оружие. И как бы ни старались в мое время отучить мужчин от опасных игрушек, я предсказываю, что ничего у наших политиков не выйдет. Волка не научишь питаться брюквой, а настоящий мужчина всегда предпочтет женщине оружие. Се ля ви, как говорят у нас в России.

Уже через несколько минут мы гордо щеголяли в новых доспехах, пояса у всех приятно оттягивало родное, французское оружие, вдобавок мы навьючили на трофейных лошадей все, что только смогли. Пора было уходить.

Как и положено настоящему командиру, шевалье де Кардига опомнился первым.

— В седло, — скомандовал он.

Я покосился на Лотарингского Малыша. Тот выглядел совершенно счастливым, на широком костистом лице застыла ошалелая улыбка, кончики усом чуть ли не вертикально торчали вверх. Я пощелкал пальцами перед его лицом, но стрелок даже глазом на моргнул. Порой сущей малости бывает достаточное чтобы человек ощутил эйфорию, вот и Малыш аккурат перед тем, как впасть в транс, нашел в одном из захваченных фургонов пару кулеврин да несколько пистолетов. Думаю, сейчас он в цветах и красках представляет, как палит почем зря во все стороны, каждым выстрелом укладывая по двое, а то и по трое англичан. Интересно, как бы повел себя Малыш, обнаружив в захваченном караване пушку?

Отъехав на четверть мили, мы свернули с дороги направо, пустив коней по каменистой пустоши на восток, в сторону Лондона. Из дурно одетых и плохо вооруженных наемников мы разом превратились в группу дворян, путешествующих по своим собственным, никого не касающимся делам. Сейчас для нас самое главное — как можно быстрее покинуть окрестности Саутгемптона, чтобы никто не смог повесить на нас это нападение. Как только разгромленный караван найдут, повсюду начнут рыскать вооруженные до зубов отряды, ведь на южном побережье Англии давненько уж не было настолько крупных и дерзких ограблений. Несмотря на дотла сожженный город, британцы обязательно объявят охоту на дерзких разбойников. И как бы ни были мы сильны и обучены, с сотней англичан зараз нам ни за что не справиться.

— Вот так и призадумаешься невольно, а тем ли делом ты занимался всю жизнь, — крикнул мне парижанин, отворачивая лицо от ветра.

— На нашей стороне правда, вот и повезло! — крикнул ему наваррец, скачущий с другой стороны.

— Как новичкам в кости! — хохотнул Лотарингский Малыш.

Шлем он снял, под тусклыми лучами солнца, выглянувшего из просвета в облаках, его лысина засияла и празднично заискрилась. Поводья вьючной лошади стрелок накинул на луку седла и время от времени косился, проверяя, не отстала ли она. Ведь трофейная животина безропотно несла на широкой спине порох, весь запас найденного им свинца да еще целую кучу всякой хозяйственной утвари, что должна серьезно облегчить наше путешествие.

Я окинул взглядом скачущих воинов, отметив, как нее все-таки преображают мужчин достойные доспехи и оружие. Ранее, даже не осознавая этого, французы невольно горбились, в глубине души стыдясь убогости своего вида. Теперь же галлы выглядели настоящими орлами, а мир озирали, гордо расправив плечи и надменно задрав подбородки.

Словно прочитав мои мысли, сьер Габриэль крикнул командиру:

— На первой же конской ярмарке подберу достойного жеребца, а то и двух!

Шевалье де Кардига вздохнул, лицо его мечтательно затуманилось. Для рыцаря породистый жеребец почти то же самое, что и достойный клинок. Подобных коней дворяне, бывает, хоронят со всеми почестями, невзирая на робкие протесты священников. Вот ответьте, какой толк с простолюдина? Правильно, никакого, но отчего-то крестьянину положено покоиться на кладбище, а породистый жеребец такого права не имеет. Но ведь он стоит гораздо дороже целой деревни сервов и не только умчит рыцаря в битву, но еще и с поля боя сам вынесет. Так что тут и обсуждать нечего!