Французский дьявол

Ну и ну! Некоторое время я молчу, затем нехотя признаюсь:

— Перстень у меня недолго, да и попал он ко мне случайно. Думаю, вы принимаете меня за кого-то другого.

— И как же он попал вам в руки? — вкрадчиво интересуется сэр Вильям.

Черт, да что же за перстень носил сьер Габриэль? Может, он принадлежал к какому-то тайному обществу, члены которого узнают своих товарищей по рубинам? У барона пальцы сплошь унизаны перстнями, но с подобным камнем нет ни одного. Или все дело в странном рисунке, вырезанном на рубине, розе поверх креста? Что же ответить? Разумеется, я не настолько глуп, чтобы рассказать об убийстве предыдущего владельца перстня, а в байки вроде неожиданного наследства или особо удачного выигрыша в кости барон не поверит.

Лицо у сэра Вильяма столь благостное и доброе, что хоть в Государственную Думу выдвигай, вот только когда я ловлю его взгляд, моя рука невольно ищет рукоять кинжала. Барон — умный, образованный и обаятельный человек, и уже потому он много опаснее своего монструозного племянника. Тот тупой бык пригоден лишь для того, чтобы рубить и крушить, а вот барон Берифорд может завоевывать сердца, а это великое искусство. Признаюсь вам по секрету, что и мне он нравится, а потому, если выдастся случай, я постараюсь убить его быстро и без лишних мучений.

— Пару недель назад посреди вересковой пустоши я нашел труп, наполовину обглоданный волками, — голос мой ровен, гляжу равнодушно. — На теле я нашел этот перстень да несколько золотых монет, — помолчав, я спрашиваю: — Надеюсь, то, что вы узнали, не ухудшит моего положения?

— Да куда уж хуже, — бормочет барон. Подбородок он упер в кулак, брови насупил. Закончив размышлять, сэр Вильям поднимает глаза и доверительно говорит:

— Ах, мастер Трелони! Иногда я думаю, что все беды нашего века происходят от недостатка времени. Мой дед и слыхом не слыхивал об этом безобразии. — Барон кивает в сторону массивных часов, громко тикающих на каминной полке. — Британцам былых времен достаточно было выглянуть в окно, чтобы определить, день на дворе или же ночь. А если мы и забывали глянуть на солнце, увлеченные кровавыми битвами или дружескими пирушками, то о времени нам напоминали священники. И пусть не всегда мы могли оторваться от яростной сечи либо чаши хмельного вина ради молитвы, зато мы никогда и никуда не опаздывали!

Пока сэр Вильям разглагольствует, я с деланным интересом разглядываю камин, щедро облицованный мрамором. В Англии царит натуральный культ каминов, каждый, кому по карману завести этот аксессуар тут же бросается всячески его украшать и апгрейдить.

Я невольно задерживаю взгляд на центральной группе фигур, вырезанных в мраморе с изумительным мастерством. Судя по яблоку, зажатому в зубах дракона, перед нами змей-искуситель, коварно провоцирующий Еву. Та, полная дура, так радостно скалится в ответ, словно видит фрукты первый раз в жизни. Сам Адам, явный подкаблучник, апатично выглядывает из-за упитанной девичьей спины. Видно, что вся эта борьба добра со злом и прочая ерунда ему глубоко по барабану. Дай ему волю, завалился бы под ближайшее дерево на мягкую атласную травку да занялся пассивным отдыхом, то есть сном, разглядыванием облаков и ковырянием в носу. Кроссвордов, если я правильно помню, тогда еще не придумали.

— Теперь же мы начали отмерять часы! — делится со мной барон. — Боже, какой ужас, и куда только катится наша цивилизация? Эдак наши потомки начнут отсчитывать каждую минуту!

— Безобразие, — сочувственно киваю я.

— Благодарю за понимание, — холодно улыбается барон. — Так, а о чем это я? Ах да! Я переменил свое мнение о вас. Разумеется, замковый палач не будет вас пытать, этим займусь лично я. Ведь вы, конечно же, нагло лжете мне в лицо.

Улыбка исчезает, и предо мной сидит уже не благообразный джентльмен, а натуральный волк в человеческой шкуре.

Клацнув зубами, он заявляет:

— К сожалению, сейчас у меня нет свободного времени, я должен отъехать. Но через пару дней я вернусь, и вот тогда вам придется во всех подробностях припомнить, как вам достался перстень с рубином!

Последующая неделя оказалась одной из тех, о которых никогда не хочется больше вспоминать. Сэр Вильям Берифорд задержался дольше, чем планировал, и его великан-племянник словно с цепи сорвался. Если ранее барон хоть как-то мог сдержать его кровожадные наклонности, то теперь гигант оказался полновластным хозяином замка Молт.