Французский дьявол

Он тычет пальцем в снятое с меня оружие. Я меряю взглядом получившуюся кучу и понимаю, что атаман прав, с ножами и кинжалами вышел небольшой перебор. Их вполне хватило бы на то, чтобы скромно вoopyжить сразу троих. Но не мог же я бросить ржаветь добрую французскую сталь, снятую с тела покойного Габриэля де Бушажа, и потом, много – не мало.

– Я человек мирной профессии, лекарь, – начинаю я осторожно. – А потому для меня было естественным немного перестраховаться, в одиночку отправляясь в далекий путь. У нас в Ирландии говорят, что в Англии повсюду водятся волки и даже дикие медведи! Я же человек робкий, и чем больше под рукой оружия, тем спокойнее себя чувствую.

– Ты столько оружия на себе тащил, мой пугливый друг, что у коня ноги подгибались. Сразу видно, что ты очень боялся идти в мой лес, – издевательски замечает вожак. – Но ты свой страх переборол, ирландец, хвалю. Видно, очень было надо.

Помолчав немного, он интересуется:

– А, собственно, зачем?

– Я же сказал, что заблудился, – жалобно блею я. Черт, до чего же неудобно стоять вот так, привязанным!

– А вот ребятам показалось, что ты от кого-то прячешься, – проницательно замечает вожак. – Что же ты, интересно, натворил, если тебя повсюду ищут люди лорда Беллами?

Я пытаюсь пожать плечами, лицо держу испуганным.

– Что ж, парни, – заключает вожак, оглядев присутствующих. – Похоже, мы родились с серебряной ложкой во рту. Если сдадим его властям, получим на только прощение за то маленькое дельце в деревне Бедуэрт. Нам еще и деньжат подкинут.

Окружающие его подонки радостными криками выражают восхищение умственными способностями и деловой хваткой атамана. Звучат слова: «Явно не дурак», «Вот это голова» и даже «А мы-то в тебе сомневались».

– Послушай, Генри! – заявляет вдруг гундосый. – Надо бы разговорить парня. Может, его выгоднее продать не людям лорда Беллами, а кому-нибудь другому?

– И думать забудь, идиот! – рычит вожак. – Займись лучше мясом, пока не подгорело.

Немного успокоившись, он замечает:

– Но прижечь ему шкуру – прекрасная мысль. Вдруг он что-то знает о закопанном кладе?

– Вздор! – кричу я, но меня никто не слушает.

Все бандиты вмиг оживляются и, по-волчьи ощерив зубы, вовсю начинают махать пылающими головешками.

Мерзкое это дело, когда тебя пытают. Посоветовать могу одно: постарайтесь не попадать в подобные ситуации, ну а если уж влипли…

Тело содрогается от пронзительной боли, я бьюсь, пытаясь разорвать путы, но все бесполезно. Атаман с пакостной ухмылкой тычет в меня пылающую головню, всякий раз я резко выдыхаю, а затем до крови прикусываю губы. Крика они от меня не дождутся, как бы ни старались. Раз за разом я отвечаю на вопросы похитителей одно и то же. Да, я просто заблудился. Нет, люди неизвестного мне лорда Беллами ищут не меня. Нет, ни о каких закопанных в лесу сокровищах я ничего не знаю. Нет, за искателями клада я не следил.

Стиснув зубы, я гляжу на пылающую ветвь, которая в очередной раз медленно приближается к груди, оттого не сразу и замечаю, что на поляне нас уже не пятеро, а шестеро. Высокий молодой воин в длинной, до колен, кольчуге и с мечом на поясе присоединился к нам как-то незаметно. Несколько секунд он брезгливо разглядывает собравшихся, затем по-хозяйски снимает с углей ветку с поджаренным мясом. Попробовав его, кривится и громко заявляет:

– Кто же так жарит? А еще говорят, что хорошее мясо ничем не испортить!

– Что за черт! – хрипит атаман, с недоумением разглядывая незваного гостя. – Откуда он взялся?

Его подручные пожимают плечами, растерянно переглядываясь.

– Кто ты и чего тебе здесь надо, дворянчик? – ощерив зубы, рычит вожак, дымящаяся головня летит куда-то в сторону.

Руку разбойник роняет на рукоять кинжала, заткнутого за широкий пояс, в хриплом голосе звучит угроза неминуемой смерти.

– Молчать, шваль! – властно заявляет воин. – Здесь я задаю вопросы! Приказываю немедленно бросить на землю все оружие, какое у вас есть, и без моего разрешения не двигаться!

Насмешливо присвистнув, атаман тычет пальцем в кусты, окружающие поляну. Кивнув друг другу, громила Мак и рыжеволосый Питер с топорами наготове исчезают в зарослях, но, не успеваю я сосчитать до пяти, как разбойники с такой силой вылетают назад, что рушатся в самом центре поляны, едва не попав в костер.

– Когда я говорю, меня слушают, – равнодушно замечает воин.

Какую-то секунду атаман вытаращенными глазами разглядывает неподвижные тела своих подручных, при этом он беззвучно открывает и закрывает рот, словно рыба, оказавшаяся на суше. Затем они с прыщавым начинают спешно разоружаться, при этом ножи и дубины швыряют наземь так, словно те жгут им руки. Закончив, разбойники спешно опускаются на колени. Лица побелели, глаза вытаращены, руки дрожат, а головы втянули в плечи словно черепахи!