Французский квартал

— Ну вот, — вскоре проговорил он. — Ты почти дома. И вела себя неплохо. Я имею в виду не только сегодняшний вечер. Мы поиграли с тобой немного, правда, не очень вежливо, но что поделать. Главное, чтобы ты поняла — мы шутить не будем. Уразумей сама и объясни тем, кому будет интересно.

Селина едва держалась на ногах. Казалось, она вот-вот потеряет сознание.

Бандит легонько встряхнул ее.

— Не падай, мы почти пришли. Скоро ты выспишься. Но сначала внимательно меня выслушай. До сих пор ты молчала о визите Розы. Это хорошо. Молчи и впредь, тогда с тобой ничего не случится. Мы тоже в этом заинтересованы. Пока ты нужна нам живой.

Пока… Значит, они могут за ней вернуться. Ну конечно…

— Так и передай своему новому другу. Тому, с кем ты так близка теперь. Но про Розу и про Антуана молчи. Ясно?

Она опять кивнула.

— Вот и хорошо. Теперь сюда.

Провожатый заставил ее сначала опуститься на колени, потом взялся рукой за ее шею и заставил лечь. Наклонившись к самому уху Селины, он тихо проговорил:

— Передай Джеку Шарбоннэ, чтобы ничего против нас не затевал, иначе мы убьем тебя и его милую дочурку.

ГЛАВА 27

Салли вернулась домой через черный ход. Вокруг было темно. Она задержалась в отеле до самой ночи и лишь тогда поймала на улице такси и вернулась домой, попросив шофера остановиться в квартале от особняка.

Ей сейчас не хотелось ни с кем говорить.

Когда Сайрус ушел, Салли разрыдалась. Эх, какой шанс она в жизни упустила! Теперь ей было ясно: выйди она в свое время замуж за Сайруса, а не за Уилсона, ее жизнь сложилась бы иначе. Лучше.

Салли быстро миновала вестибюль и поднялась наверх. Ей хотелось спать.

— Хорошо погуляла, дорогая?

— Спокойной ночи, Уилсон. Я иду спать.

— Ты пойдешь, когда я тебя отпущу.

— Я тебе не собачка, — хмыкнула она. — Ясно?

— Что это на тебе сегодня? Прямо как престарелая итальянка в трауре.

Салли улыбнулась:

— Знали бы итальянцы, как ты отзываешься о национальных меньшинствах!..

— Когда меня никто не подслушивает, я волен говорить все, что думаю. Мой девиз, дорогая, таков: знай врагов своих и поноси, когда их нет рядом. Другими словами, я обыкновенный политик, понимаешь? Ведь за это ты меня и любишь, не так ли?

— Я тебя ненавижу.

Салли спохватилась, да поздно. Она часто думала об этом, но еще ни разу не говорила вслух.

Улыбка слетела с лица Уилсона. Зрачки его сузились, и он подступил к ней вплотную.

— Наконец-то ты осмелилась сказать правду. О тебе уже давно говорят, что ты не верная жена, которая любит и поддерживает своего мужа, а гулящая шлюха. Я же, заметь, всегда защищал тебя, становился на твою сторону. Какой я болван! Идем в кабинет.

Она отвернулась.

— Завтра поговорим.

— Нет, сегодня, — возразил он и крепко взял ее за руку. — Сейчас. Пора нам кое-что прояснить, дорогая.

Он втолкнул ее в кабинет и рывком захлопнул дверь.

— Не смей так обращаться со мной, Уилсон! Всегда помни о том, что синяки на лице и руках твоей жены могут быть неправильно истолкованы избирателями.

— Я не бью женщин, — усмехнулся он. — А на крайний случай… под одеждой синяки не видны.

Салли не двигалась и не спускала с него настороженного взгляда.

— Что ты делала в «Мэзон де Виль»?

У нее сбилось дыхание, и она, закашлявшись, отошла к столу, на котором стоял графин с водой.

— Итак? — раздался за спиной спокойный голос Уилсона.

Поставив стакан, она обернулась.

— Не понимаю, о чем ты.

— Хорошо, я задам вопрос по-другому. С какой целью ты встречалась в отеле с Сайрусом Пэйном, с этим святошей?

Салли лишь мотнула головой.

— О чем вы говорили?

— Ни о чем.

Уилсон схватил ее за руку и рывком развернул к себе.

— Священничка захотелось? Ну и как? Понравилось трахаться с ангелом?

— Замолчи! — Салли изо всех сил рванула свою руку, пытаясь освободиться. — Ты и понятия не имеешь о том, что такое доброта и отзывчивость в людях! Ты самый эгоистичный человек из всех, кого я знаю. И не смей так говорить о Сайрусе — слышишь, не смей!

— Ах, ах, ах! Чем он с тобой управился? Уж не римской ли свечкой? Свое-то хозяйство небось отсохло за годы подвижничества на ниве духовного служения?

Уилсон зло расхохотался. Салли отвернулась было от него, но он как следует встряхнул ее за плечи.

— Веди себя на людях прилично, поняла? Или тебе не поздоровится. А теперь рассказывай, о чем вы там болтали.

— Это была личная беседа, — с вызовом в голосе ответила Салли. — Она тебя не касается. Мы обсуждали вопросы духовного очищения, ясно? Я нуждалась в его совете.

— Ах да, как же, как же… — Уилсон театрально закатил глаза. — Духовное очищение! Вот не знал, что так нынче принято называть супружескую измену!

Спорить с ним было бесполезно.

— Что он говорил о Селине?

Салли всю передернуло. Так вот оно что!

— Мы не вспоминали про нее.

— Не лги Хорошо, поставим вопрос по-другому: что ты говорила о Селине? Ты сказала ему, что я связываю с ней надежды? Рассчитываю сделать своим помощником?

— Помощником? — усмехнулась Салли. — Вот не знала, что так нынче принято называть любовниц.

Уилсон отвесил ей сильную пощечину. Лицо Салли словно огнем обожгло. Она закрыла глаза рукой, собрав всю волю в кулак, чтобы не расплакаться.