Французский легион на службе Гитлеру. 1941-1944 гг.

Все это позволит нарисовать более объемную картону ЛФД, и история 638-го пехотного полка вермахта станет более попятной для исследователей германских вооруженных сил Второй мировой войны и феномена коллаборационизма.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение № 1. ОБРАЗ СССР В ИДЕОЛОГИИ И ПРОПАГАНДЕ ВО ФРАНЦИИ ВИШИ

Французские легионеры, боровшиеся против партизан большую часть своей истории (с 1942 по 1944 г.), являлись частью общей схемы оккупационных властей. Как во французской пропаганде относились к местному населению, с которым легионеры сталкивались? Как себя видели французские нацисты в контексте «восточного похода»?

Начнем с мотивации добровольцев. Французские офицеры достаточно четко осознавали, зачем они проводят операции против партизан и почему воюют в СССР. Их идеологическая мотивация (как минимум, части из них) находилась в ультраправом спектре. Так, Анри Лакруа писал в письме от 28 сентября 1942 г.: «Франция знает, что она может и должна рассчитывать на нас в борьбе не только здесь, с большевизмом, но и позже, со всеми врагами внутренними и внешними. Мы осознаем, что являемся настоящими национальными революционерами, и ничто не сумеет нас остановить до тех пор, пока Революция не будет совершена в действительности и доведена до конца»^{688}. Коллаборационистская пресса не отставала: известнейшая в то время газета «Я повсюду» («Je suis partout») очень часто писала о том, зачем ведется эта война, идеологически обосновывая агрессию «Новой Европы» против СССР. Несомненно, эти материалы доходили и до легионеров, воевавших в Белоруссии; нередко газета публиковала и их письма с Восточного фронта.

Как французская пропаганда изображала СССР и местное население? Пропаганда французских нацистов рисовала СССР как «тюрьму пародов», утверждая, что «европейский крестовый поход» необходим. Большевизм воспринимался лишь как продолжение лишь все того же русского империализма, но окрашенное в новые тона, с «еврейской закваской». Русское население, констатировали авторы, с одной стороны, страдает под игом «азиатского и еврейского варварства». С другой стороны, оно настолько нецивилизованно и вся история России (и СССР, как ее продолжение, по мнению авторов) такова, что это вызывает не сочувствие, а скорее презрение.

Эта двойственная позиция приводила к тому, что советское население рисовалось в основном в резко отрицательных тонах, хотя были и некоторые примеры противоречащих подобной установке пассажей. Так, в № 622 газеты «Я повсюду» от 9 июля 1943 г. говорилось: «…[Война] ведется не против русского парода, как мы уже двадцать раз говорили. На самом деле, она направлена на то, чтобы разбить и сдержать то, что проявило себя в хладнокровной и беспощадной дикости, имевшей место с Катыни». Также в № 621 от 3 июля 1943 г. присутствует такое описание солдат армии Власова[36]: «По первому взгляду понятно, что эти светловолосые высокие юноши атлетического телосложения, сбежавшие из советского ада и завербованные в Русскую освободительную армию, были прирожденными солдатами»^{689}. Некоторое внимание во французской пропаганде уделялось и национальным легионам (эстонцы, латыши, грузины и др.), солдаты которых описывались в положительных тонах.

Однако больше было выражений иного характера.

30 августа 1941 г. бывший посол в Москве Гастон Бержери, вернувшись домой, описал СССР в таких тонах: «Сто миллионов человек служат 16 миллионам госслужащих и полицейских. […] Русский народ — это не что иное, как стадо с автоматами».