Французский обиняк

Август 1981 года. Москва. Пл. Дзержинского, д. 2. КГБ СССР. Юрий Владимирович Андропов[50], сверкнув линзами очков, как всегда, сдержанно спросил своего заместителя по разведке В.А.Крючкова:

— Какой характер носят эти провалы?

Владимир Александрович поежился в кресле, сделал непонятный по значению жест, кашлянул и, встретившись взглядом с председателем, поспешил сказать, то ли уточняя характеристику, то ли осторожно вступая в диалог:

— Я бы сказал избирательный!

— То есть они знают и уводят из нашего актива наиболее ценных товарищей, которые долгие годы работали и давали нам материалы, равным которым теперь просто нет?

Владимир Александрович заволновался, вскинул голову и, отчетливо выговаривая каждую букву, театрально ответил, стараясь не смотреть на андроповские очки:

— Это не факт! На мой взгляд, это случайности, но к ним надо подойти со всей строгостью!

— Это как же, Владимир Александрович, со всей строгостью? К кому? К нашим давним товарищам, которые два десятка лет ведут агентурную работу за границей?

— Я имел в виду строго проверить все факты и сделать глубокие выводы! — начал пропагандистским тоном говорить Крючков, потом, словно опомнившись, остановился и коротко добавил: — С последствиями!

— А какие последствия будут для меня, когда я сегодня доложу Леониду Ильичу, что у нас выбивают из игры надежных источников? Как я ему это объясню? Вы понимаете, что началось в мире с приходом этого ковбоя[51]!

Генерал-полковник Крючков пожал плечами, передернулся и, деструктивно разрушая предыдущую мысль председателя, сказал:

— Я разберусь с этим! Проведем внутреннее расследование!

— Ну уж нет! — Андропов сверкнул стеклами очков. — Сделаем иначе! Сами ничего не предпринимайте! Позже я введу вас в курс!

Крючков ушел, чувствуя досаду и обиду, что с ним не поделились задумкой, он не сомневался, что решение было принято раньше его появления в кабинете. Он слишком давно знал Андропова.

В дверях столкнулся с помощником председателя, который стремительно влетел в приемную:

— Здравия желаю! — поприветствовал его Крючков.

— Владимир Александрович! Рад видеть! Доброе утро! — помощник остановился перед ним. — Были или только идете? — Он показал на дверь кабинета.

— Побывал!

— А что так едко? — сочувственно спросил помощник, который примерно знал содержание сегодняшней встречи председателя с Крючковым.

— Не все нам дается просто. Бывают и трудности! — расплывчато, туманно отозвался Крючков, попрощался кивком и ушел, уверенно зная, что помощник в курсе и вопросики задавал, чтобы понять настроение, в котором он покинул кабинет.

— Мне можно? — спросил помощник и, увидев быстрый кивок секретаря, вошел к председателю.

— Здравствуйте, Юрий Владимирович! — с порога проговорил бодрым голосом помощник, прошел и сел к столу, внимательно глядя на Андропова.

— Здравствуйте! — Андропов снял очки и потер ладонями лицо. Посидел так, прижав ладони и поставив локти на крышку стола, потом вздохнул, надел очки и посмотрел на помощника: — Будем в большом темпе выявлять утечку. Я не сомневаюсь, что появился предатель. Весьма информированный предатель!

— Разрешите вопрос?

Юрий Владимирович кивнул, но сказал сам:

— Работать будем из нашего секретариата. Надо привлечь особо талантливых и преданных людей и предоставить им все необходимое.

— Да, я именно об этом хотел спросить! Мне подобрать кандидатуры?

— Пока думайте! Вернусь от генсека, тогда и доложите.

Июль 1981 года. Москва. Кремль. Кабинет Генерального секретаря ЦК КПСС. Леонид Ильич внимательно выслушал, не перебивая вопросами доклад Председателя КГБ СССР, положил на папку с привезенными материалами широкую ладонь, однако вопрос, который так не хотел услышать Андропов, прозвучал:

— Что там у тебя происходит?

Андропов нисколько не сомневался, что сейчас последует уточняющее продолжение, и оно прозвучало:

— Устинов напомнил мне, что твое ведомство в прошлом году выполнило заявки ВПК[52] на сорок два процента, а в этом году сбор данных совсем упал, как сказал мне Митя.

Андропов понимал, что его ведомство не защищено от внутренней критики, однако такого подвоха со стороны Устинова, с которым дружил, в понятиях цековской иерархии, он не ожидал.

— Леонид Ильич, я тебе докладывал, только что на Западе началась операция «Экзодус»[53], которая блокировала наши каналы экспорта. Им удается перехватывать фрахтовые грузы.

— Ты не то говоришь, Юра! Мы с товарищами пришли к выводу, что Америка изменила свою оборонную политику на новую гонку вооружений! Они готовятся к уничтожению Советского Союза с первой попытки!