Французский орден особиста

Минуты складывались в часы. Напряжение в кабинетах нарастало. Природа, казалось, грозила в самом начале сорвать тщательно разработанную операцию, на которую возлагалось столько надежд. Море штормило, нарушая строй кораблей. На подходе к берегам Франции седые гребни прибоя не позволяли с ходу произвести высадку десанта и выгрузить на берег боевую технику. Низкая, плотная облачность затрудняла действия авиации. Надеяться оставалось только на Провидение, профессионализм моряков и Верховного главнокомандующего экспедиционными силами союзников генерала Эйзенхауэра.

Шел уже четвертый час, как началась операция «Овер-лорд», а от Эйзенхауэра так и не поступил долгожданный доклад. Черчилль нервно посматривал на телефон, но он, тускло отсвечивая в блеклом свете ламп, горевших вполнакала, продолжал молчать.

Незадолго до семи телефон наконец ожил, и Черчилль нервным движением снял трубку. Доклад Эйзенхауэра вызвал вздох облегчения и одновременно гордость за действия британских десантников. Преодолев ожесточенное сопротивление немцев, они захватили плацдарм к северо-востоку от города Кан и после стремительной атаки овладели важным мостом через реку Орн.

Американские десантники из 82-й и 101-й дивизий без больших потерь высадились на полуострове Котантен в западной части Нормандии и закрепились на небольшом пятачке. Немцы бросились в контратаку, но она захлебнулась, так как на помощь американским десантникам пришла авиация. Небо очистилось от туч, и укрепления Атлантического вала на этом участке подверглись мощной бомбардировке, а затем в дело снова вступили десантники. Легко подавив отдельные очаги сопротивления, они практически без боя освободили Сент-Мер-Эглиз – это был первый город во Франции, освобожденный англо-американскими союзниками.

В секторе «Омаха», расположенном на правом берегу реки Ду, близ города Лонгвиль, наступление развивалось не столь успешно. Из-за сильного тумана бомбардировщикам и корабельной артиллерии не удалось разрушить укрепления Атлантического вала, и американским десантникам пришлось идти на штурм под плотным пулеметно-артиллерийским огнем. К исходу дня потери только убитыми составили около 1700 человек, и наступление союзников захлебнулось.

Но в целом операция «Оверлорд» развивалась успешно. Первоочередные ее задачи были выполнены: на побережье Франции высадилось 156 тысяч американских, английских и канадских солдат, выгружено около десяти единиц боевой техники, в первый же день удалось захватить три плацдарма для развития наступления.

Об этом первом крупном успехе Черчилль посчитал необходимым известить Верховного Главнокомандующего СССР Иосифа Сталина. В личном послании он сообщал:

«…Все началось хорошо. Мины, препятствия и береговые батареи в значительной степени преодолены. Воздушные десанты были весьма успешными и были предприняты в крупном масштабе. Высадка пехоты развертывается быстро, и большое количество танков и самоходных орудий уже на берегу.

Виды на погоду сносные, с тенденцией на улучшение».

Сталин, безусловно, не мог оставить без внимания сообщение британского премьера – оно имело не только военное, но и огромное политическое значение. После двух лет упорных переговоров и настойчивых просьб союзники открыли Второй фронт против гитлеровской Германии. Тяжесть войны, в основном лежавшую на СССР, теперь хоть в какой-то части разделили США, Великобритания, Канада и Франция. Высадка десанта в Нормандии и последующее успешное наступление вынудило командование вермахта перебросить часть войск с Восточного фронта на запад, это позволяло ускорить крушение фашистского режима и сохранить сотни тысяч жизней советских солдат и офицеров.

Движимый чувством признательности, Сталин не замедлил ответить:

«Ваше сообщение об успехе операции „Оверлорд“ получил. Оно радует всех нас и обнадеживает относительно дальнейших успехов.

Летнее наступление советских войск, организованное согласно уговору на Тегеранской конференции, начнется к середине июня на одном из важнейших участков фронта.

Обязуюсь своевременно информировать Вас о ходе наступательных операций».

Ответ Сталина, как позже признавал сам Черчилль, «содержал исключительно важные новости».

Генерал де Голль 6 июня обратился по английскому радио с речью к французскому народу: