Французский палач

Он смотрел на своего товарища — и вспоминал женское тело, поспешно скрытое под мужской одеждой. Фуггер хранил относительно увиденного полное молчание. Он понимал: если кто-то пошел на такие ухищрения, чтобы скрывать, кто он на самом деле, то на это существуют веские причины. Альбрехту Фуггеру слишком хорошо было известно о причинах, которые заставляют прятать истинное лицо под маской. Он подождет, пока не настанет время узнать… ее.

Бекк на мгновение оторвала взгляд от отца, которого не видела уже десять лет, и встретилась глазами с Фуггером. И тоже вспомнила. Это ее беспокоило. Однако она уже достигла своей цели, ради которой отказалась от собственной личности. Она желала обнять отца. И это совершилось. Шепотом она попросила Авраама не выдавать пока ее тайны, хотя и не понимала, зачем ей это понадобилось. Разве что сейчас не время снова становиться собой. Слушая Лукрецию, Бекк понимала, что опасность еще не миновала.

— Я была на улицах. Предлагают княжеский выкуп за поимку живым вот этого джентльмена, — ведунья указала пальцем на Авраама. — И за остальных — чуть поменьше. Все ворота закрыты и тщательно охраняются. Город наводнили шпионы церковников и городских властей. Меня саму раз спросили, не знакома ли я с женщиной, которая разыскивает украденную девственницу. Рано или поздно кто-нибудь возьмет деньги и заговорит.

Мария-Тереза тихонько подала голос:

— Мы не можем их выдать, мама. Без них я умерла бы. И я скорее умру, чем их отдам.

— Никто не говорит о том, чтобы их выдать, девочка. Но как нам их спасти?

Бекк спросила:

— Неужели все ворота закрыты?

— Все, кроме ворот Писпини. Но стражники осматривают всех, кто хочет уехать. У них есть ваше подробное описание. — Лукреция подошла к жеребцу и потрепала его по холке. — А что, если мы вас разделим? Дождемся вечернего празднества. Даже стражники к этому времени напьются.

— Мы не станем разделяться, — сказал Фуггер и посмотрел на Бекк. Та кивнула, на секунду встретилась с ним взглядом, покраснела и отвела глаза. — Нам надо попасть в Монтепульчиано. Там мы должны встретиться с нашим товарищем, а тем временем его друг пустит нас к себе на постоялый двор.

— Монтепульчиано — это тоже за городской стеной. Говорят, что на его холмах скрыты истоки многих ручьев, которые дают Сиене воду. Источником… — Лукреция внезапно замолчала. — Резервуары, Джузеппе! Что ты скажешь?

Ее брат потер щеки, заросшие седой щетиной.

— Возможно. Я не спускался туда уже много лет.

— А я спускалась! — Мария-Тереза взволнованно подалась вперед. — Джованни в прошлом году водил меня туда играть.

Джузеппе отвесил своему сыну-наезднику затрещину.

— Резервуары? — спросил Фуггер.

— Примерно двести лет тому назад, во время чумы, богачи нашего города пожелали иметь источник воды, который мы, простолюдины, не могли бы осквернить! — Лукреция сплюнула на пол. — Они построили эти камеры, туннели, подземные каналы, по которым вода приходила только к ним. А потом нашли другие источники, и тот водоток пришел в упадок. Русло, по которому вы попали в озеро, наверное, входило в эту систему. Говорят, некоторые туннели ведут наружу, в направлении Монтепульчиано.

Фуггер тоже подался вперед:

— Говорят?

— Насколько мне известно, никто не проходил их до конца. Но по ним до сих пор течет вода. А что втекает внутрь…

— Должно и вытекать. — Бекк встала. — Мы пойдем по водотокам. Я не намерена оставаться здесь, чтобы меня изловили, как хорька в капкане.

— Постой-ка! — Фуггер тоже встал. — Я только что дал клятву самому себе. Вы все меня слышали. С тех пор не прошло и трех часов. Больше никакой воды. Никогда. И вы хотите, чтобы я отправился в целый мир воды?

— Но там же буду я! — Мария-Тереза посмотрела на Фуггера сияющими глазами. — Я проведу тебя по всем туннелям. Там много переходов. Если и придется плавать, то совсем немного.

— Меня тревожит это «немного».

Пожатие пальцев девушки несколько его успокоило, но уже следующие ее слова нарушили это хрупкое спокойствие:

— Проблема в том, как в них попасть. Мы с Джованни знаем только один вход. Но он — в людном месте.

— И где же?

За девушку ответила Лукреция:

— На пьяцца дель Кампо.

Фуггер задохнулся:

— Но разве не там проводят эту штуку — Палио?

Лукреция улыбнулась:

— Именно там «эта штука» начинается и заканчивается. Бой быков был вчера, кулачный бой — сегодня утром. А в полдень оттуда на улицы выпустят коней.

— Хорошо. — Бекк уже стояла, опоясываясь пращой. — Нам все равно пришлось бы пойти на Кампо. Я оставил у одного лавочника наши мешки и Фенрира.

— Ты в своем уме? — вскрикнул Фуггер. — Это же рядом с дворцом Чибо! Он… они все… будут там!

Лукреция все так же широко улыбалась.

— За мою долгую жизнь, — сказала она, — я обнаружила, что прятаться легче всего у всех на глазах.

Джузеппе уже вывел жеребца из стойла и начал его взнуздывать. Лукреция ненадолго удалилась и вернулась с масками и костюмами. Раздав их присутствующим, она объявила:

— Добро пожаловать в лучшую контраду Сиены — «Скорпионы»!