Французский поцелуй

— О Крис, как ты можешь вверять свою жизнь тому, чего не понимаешь?

— Не кажется ли тебе, что именно боязнь сделать это делает нас трусами? — возразил Крис. — Я должен идти.

— Почему? Ради Бога, Крис, вернись! — умоляла она, вне себя от страха за него. — Внизу тебя ждет смерть.

— Ты ошибаешься. Сутан, — возразил он, спускаясь на следующую ступеньку. — Но если от этого тебе будет легче, то молись за меня.

— Неужели ты не понимаешь, — сказала она с горечью, — что уже поздно молиться?

Крис спускался вниз, ставя ноги на предательски скользкие от конденсата и слизи железные ступеньки. Один раз его нога все-таки соскользнула и он повис на руках, ища другой ногой опоры.

Уже на полпути вниз он услышал голос Транга:

— Кристофер, возвращайся наверх. Если ты спустишься, тебе не жить.

Уже поздно молиться,подумал Крис, продолжая спускаться.

Какие только запахи не окружали его: едкие и тошнотворные, забористые и удушающие! Когда он достиг дна и оглянулся по сторонам; то увидел блестящий каменный свод, с которого кое-где свисали голые электрические лампочки. Где-то рядом с меланхолическим звуком падали тяжелые капли. Немного подальше раздавались более мелодичные звуки журчания родничка или ручья.

Поглядев направо и налево, Крис обернулся назад и тут же получил удар в челюсть, сваливший его на землю.

— Я тебя предупреждал не спускаться сюда, — сказал Транг, возвышаясь над ним.

Крис посмотрел на него снизу вверх. Он не сделал попытки подняться и даже не потер рукой ушибленное место. И вообще не сделал никаких движений.

— Ты не чувствуешь ответственности за мои поступки, Транг, — сказал он, с трудом ворочая языком, поскольку рот с левой стороны у него онемел. — А вот я почему-то чувствую — за твои.

Транг присел рядом с ним на корточки, буквально сверля его глазами.

— Что ты этим хочешь сказать? Отвечай!

— Когда ты убил Терри, — сказал Крис, наконец-таки впервые формулируя мысль, которая давно не давала ему покоя, — ты убил и меня частично.

Транг почувствовал, будто древние боги Ангкора снова очнулись от своего сна и зашевелились. Ведь это они, он был уверен, послали ему минуты просветления, когда он держал в руках Лес Мечей, а также потом, перед подстроенной им аварией. Вот и теперь они даруют ему знание того, что он искал с того самого момента, как Луонг прокляла его, лишив себя жизни.

Он увидел сверкающую тропу, которая приведет его к очищению и свободе.

— В том, что ты сейчас сказал, есть своя правда. — Он кивнул головой для придания весомости словам. — Такая же правда, что и в моем убеждении, что Терри продолжает жить в тебе.

— Ты ошибаешься, — возразил Крис. — Я не мой брат. И никогда не был им.

— Я знал Терри лучше, чем кто-либо еще в отряде, не считая, пожалуй, Муна. И я тебе точно говорю, что то, что я вижу в тебе, когда гляжу в глаза, я видел и в нем. Оно другое, и одновременно то же самое. Другое, потому что я не понимал его в Терри. Может, и он сам не догадывался, что обладает им.

— Я тебя не понимаю.

— А мне кажется, что прекрасно понимаешь. — Транг отодвинулся и заметил, что рядом с Крисом лежит складной нож, очевидно, выпавший у него из кармана. Он поднял его.

— Что это? Никак нож Терри? — В голосе его появились новые нотки, словно последнее просветление отогнало от него ужасы, мучившие его два последние десятилетия.

Крис взял у него нож из рук, раскрыл его.

— Это мой нож, — объяснил он. — Терри когда-то подарил мне его на Рождество. Я швырнул его ему в лицо. Мы тогда были совсем пацанами, и я многого не понимал. Получилось так, что из-за Терри я застрелил оленя. Терри мечтал вернуться домой с трофеем, чтобы доказать, что он — настоящий охотник. Я очень на него обиделся: смерть того оленя потрясла меня. — Он притронулся пальцем к рукоятке ножа. — Она сделана из оленьего рога. Таким образом Терри пытался извиниться за то, что заставил меня сделать. Это своего рода искупительная жертва, а я этого тогда не понял.

И тут Транг, чувствуя всем своим существом, что древние боги Ангкора не спят, а, наоборот, набирают с каждой минутой силу, схватил руку Криса, сжимающую нож. Вот оно, освобождение!

Своей железной рукой он развернул нож острием к себе и, несмотря на сопротивление руки Криса, всадил все шесть дюймов его лезвия себе в грудь.

— Не надо!

Крик Криса откликнулся многократным эхом по всему подземному лабиринту. Как только Транг отпустил его руку, он вытащил нож из раны.

Транг улыбнулся, глядя на посеревшее от ужаса лицо Криса.