Французский поцелуй

— Ой, слушай, — Александра вздернула голову и сразу же перестала говорить, сосредоточившись на сообщениях репродукторов. — Кажется, у Хуго проблемы.

Лошадь Хуго только мельком взглянула на препятствие «L'Etang de Moulin»[66] и решила, что лучше направиться к швейцарской границе.

Приглушенно ругаясь, Хуго развернул ее обратно к препятствию.

Оно представляло собой невысокий барьер в виде перевернутой лодки, но быстро несущийся мельничный ручей был как красная тряпка для нервной перепуганной лошади. Ручей был прозрачным, неглубоким и с безопасным дном, но при прыжке лошадь прямиком окажется в нем, не успев сначала попробовать глубину.

В обжигающем солнечном свете вода сверкала серебром. Лошадь приблизилась к ручью медленно, как десятитонный танк, взбирающийся на холм, и упрямо остановилась как вкопанная в нескольких метрах от него.

Хуго понукал ее и подгонял, щелкал языком и подбадривал и наконец закричал:

— Прыгай, глупая сука!

Но лошадь не двигалась. Хуго содрогнулся от пронзившего его воспоминания. Он надеялся, что история не повторится. Неужели он опять проиграет?

Еще один отказ, и их снимут с соревнований. Хуго со злостью решил, что ни за что не позволит глупой темпераментной кобыле выставить его на посмешище. Если она не поддается на уговоры, тогда ей придется подчиниться давлению.

Оказавшись в воде, лошадь поймет, что это не так уж страшно. Наоборот, она будет благодарна наезднику, почувствовав освежающую прохладу на своих горячих ногах и разгоряченном животе, шее и боках, пока она идет через ручей. Хуго видел много упрямых лошадей, которые были так же приятно удивлены, оказавшись в воде в жаркий день. И если правильно все рассчитать, это навсегда избавит кобылу от страха.

Он увел лошадь так далеко от препятствия, что один из судей спросил, не уходит ли он совсем. После того как вопрос повторили несколько раз, Хуго понял и покачал головой.

Он направил лошадь рысью вправо, так что ручей был скрыт до самого последнего момента зарослями бузины. Погладив влажную шею лошади, он быстро похлопал ее и расслабился в седле. Это смутило кобылу, она уже привыкла к его плохому настроению и сильным рывкам, и через несколько секунд напряжение постепенно ушло из ее спины и шеи. Взяв поводья, Хуго почувствовал испуг лошади, но снова успокоил ее, и затем, застав ее врасплох, направил вперед легким галопом. Лошадь исполнила его приказ и дико метнулась вперед, как будто ее укололи. Ее копыта внезапно врезались в землю, кобыла совершенно не понимала, что быстро движется к мельнице и ручью.

Как и ожидал Хуго, когда лошадь наконец увидела куда летит, она уже шла слишком быстро; чтобы затормозить. Она резко отклонилась влево, но сила инерции несла ее вперед, так что кобыле пришлось прыгнуть в блестящий поток.

Хуго испытал восторг чистой победы, когда они взлетели. Но уже секундой позже это чувство сменилось невероятным страхом: он понял, что приземляется отдельно от лошади.

Его прозвали Приклеенный Хуго из-за его почти кошачьего равновесия; даже в самые тяжелые моменты он оставался в седле. Хуго редко падал, но сейчас, когда лошадь изогнулась под ним, он увидел чистую, сияющую, быстро приближающуюся поверхность воды.

Падение в воду — самое неприятное из всех возможных падений в конном спорте. Хаотичное движение копыт, брызги на коже и несущаяся навстречу вода, противное ощущение холодной, грязной, мокрой одежды, промокших сапог, наполненных водой, и внезапно ставшего скользким седла.

Сидя на каменистом дне ручья, Хуго с облегчением почувствовал, что ничего не сломал. Он медленно встал и увидел, как дрожащая лошадь поднимается на ноги в нескольких метрах от него. Она так сильно отряхивалась, что Хуго ослепили брызги. Прижав уши, кобыла рысцой двинулась со съезжающим на бок седлом, высоко вскидывая ноги к дальнему берегу.

Припомнив по пути все известные ему ругательства, Хуго пошел к тому месту, где ее поймала и держала некая доброжелательная пожилая женщина.

Женщина начала выражать Хуго соболезнования, но он с каменным лицом ее проигнорировал и вырвал из ее рук чертовы поводья.

Лошадь вскинула голову и попятилась, ее глаза сильно вращались от страха. Когда Хуго приблизился, она нервно захрапела и отпрыгнула, чем разрушила его планы засунуть ногу в стремя. Каждый раз, когда наездник подходил, она делала шаг в сторону, раздувая ноздри. Она вся дрожала, ее мокрые бока тяжело вздымались, а мокрый хвост представлял собой тонкую, клочковатую черную веревку.

— Иди сюда! Ты, глупая корова! — прорычал Хуго, с силой рванув за ее удила, холодная ярость унижения сковала его спину.

Кобыла резко метнулась назад и встала на дыбы, снова закружившись, но в этот раз она уткнулась в стену брошенной каменной мельницы и оказалась в ловушке. Воспользовавшись моментом, Хуго сдвинул седло в центр и впрыгнул в него.

— Отлично, пора преподать тебе урок, старая тварь, — прорычал он, схватив поводья с такой поспешностью, что лошадь снова начала пятиться к ручью.

— Месье!

Краснолицый судья подбежал к нему с беспокойным видом.