Французский поцелуй

— Я почувствовал себя полным идиотом, когда все узнал. Но у меня не хватило смелости признаться тебе. Наверное, я дал тебе эти книги, чтобы успокоить совесть, но это мне не помогло.

Найл не мог больше видеть выражение боли на ее лице. Тэш прикусила губы и отвела взгляд.

— Послушай, мой ангел, — Найл двинулся к ней. — Прежде чем ты скажешь все, что думаешь обо мне… у тебя есть на это полное право… позволь мне все объяснить. Видишь ли…

Маркус нажал еще несколько кнопок и сдался. Он зажег сигарету и уныло посмотрел на Уилтшера.

— Дружище, не работает. Типа, система не функционирует.

— Ага.

Тодд посмотрел на них сверху с сеновала, он измерял перила рулеткой.

— Эй, ребята, что там у вас? — спросил он с зажатым в зубах карандашом.

— Небольшие технические проблемы, дружище! — крикнул в ответ Маркус. — К пятнице все уладим.

— Конечно, — рассмеялся Тодд. — Можете взять мой плеер, если ничего не получится. Будем слушать по очереди.

Тут энергично вошел Майкл.

— Ну что, не работает?

— Полный отстой, дружище, не функционирует.

— Не функционирует, — поправил Майкл и начал осматривать навороченное оборудование, задумчиво жуя кончик трубки. — А пробовали нажимать кнопку со значком «вкл»? — он потянулся и нажал кнопку.

Неожиданно вся огромная куча громкоговорителей и лазерных экранов словно бы взорвалась. Появилась мощная, разрывающая барабанные перепонки обратная связь, от которой весь старый амбар содрогнулся до основания, затем добавилось громкое жужжание, похожее на армию саранчи, залетевшую в громкоговорители. За этим последовало нечто, напоминающее предсмертные крики животных, которых забивали дубинками в ритме барабанной дроби. Заработало!

Маркус и Уилтшер радостно заулюлюкали и начали двигать бедрами, притопывать ногами и вскидывать руки. Майкл заткнул уши. Тодд вцепился в балкон, который от шума опасно закачался. Рутер завыл и, скуля, убежал прочь. Алги разрыдался.

Без предупреждения и с оглушающим взрывом, от которого Майкл кинулся на пол с криком «Воздушная тревога!», музыка прекратилась, оставив после себя тишину, от которой звенело в ушах, и сильный запах горелой проводки.

— Папа! Мама! Телевизор сломался! — Том вихрем влетел из соседней комнаты.

— О господи! — Салли в отчаянии закатила глаза.

— Спасибо, Том. — Мэтти встал и направился к двери. Он повернулся к Салли. — Поговорим позже. Я знаю, тебе нужно многое мне сказать. Но я сейчас не готов это выслушать. Потом, хорошо?

И он ушел.

Том неуверенно посмотрел на Салли.

— Мама, почему папа плакал?

Она отвернулась, чтобы сын не увидел, что и она тоже плакала.

— Я что-то сделал не так? — голос Тома задрожал, и он вцепился в ее юбку.

Салли печально засмеялась.

— Ты так похож на своего отца, так похож.

Она посмотрела на сына и улыбнулась ему сквозь слезы. Том обхватил ноги матери, хотя ничего и не понял. У двери раздался звук каблучков Александры.

— Старый рубильник отключился, — пояснила она. — Я как раз иду в подвал, чтобы включить его обратно. София в ярости. Она как раз отправляла факс принцессе Маргарет.

Найл уже собирался объяснить Тэш, что он очень ценит ее дружбу и откровенность, когда потух свет. Конюшня вмиг погрузилась в абсолютную темноту. Сноб яростно заржал и ударил копытами о дверь.

— Тихо, тихо, — слабо прошептала Тэш. — Надеюсь, он не поранился. Ш-ш-ш, успокойся, дорогой, все хорошо…

Ее голос изменился, теперь он звучал, как низкий нежный шепот, она пыталась успокоить испуганное животное.

Найл прислушался. Она была такой нежной и чувствительной. Такой бескорыстной. Он чувствовал ее запах рядом с собой, легкий, успокаивающий смешанный аромат мыла, масла для загара и средства от насекомых. Ему хотелось свернуться в клубочек, подальше ото всех, и слушать этот утешающий голос, повторяющий, что все будет хорошо. Она была как тихая младшая сестренка, всегда готовая выслушать и понять.

А тем временем Тэш потихоньку плакала. Хуго предложил ей свои уроки единственно в качестве одолжения приятелю, и даже тогда он использовал все ради собственной выгоды. Она наивно считала, что это своего рода поединок, а он, оказывается, всего лишь унижал ее за то, что терял с ней время.

И Найл. Найл подружился с ней только из чувства вины. И то, что она поведала ему о своих проблемах, только усугубило ситуацию, как будто брошенная собака привязалась к доброму человеку, страдающему аллергией на мех и шерсть.

Горячие слезы обжигали ее пыльные щеки. Теперь Тэш знала наверняка — то, чего она больше всего боялась, произошло. Медленно, почти не осознавая этого, она начала влюбляться в Найла.

Ей хотелось, чтобы он ушел. Она болезненно ощущала его присутствие рядом. Когда ее переполненные слезами глаза снова начали различать предметы, она увидела, что Сноб вовсе не испуган. Конь вернулся к своей соломе. Она перестала его успокаивать и стояла в тишине, мечтая, чтобы Найл ушел.