Французский садовник

— Есть четыре времени года. Сейчас осень. Я уеду в конце лета. За это время вы меня чему-нибудь научите.

— А я получу лишнюю пару рук, — отозвалась Ава, раздумывая, кому принесет больше пользы этот малообещающий союз.

— Надеюсь, — кивнул Жан-Поль. Лицо его снова осветилось улыбкой.

Они вышли на террасу, выложенную Йоркским камнем и булыжником. Ее окружали огромные каменные вазы с растениями и пышные кустики манжетки. Дальше тянулась поросшая тимьяном каменная дорожка. По обеим сторонам ее выстроились в два ряда зеленые шары тисовых деревьев, ныне разросшиеся и косматые. Сырые каменные плиты потемнели от влаги, мокрая трава блестела в оранжево-розовых лучах предвечернего солнца. В конце тимьяновой дорожки притулилась старая голубятня, где теперь обитало целое семейство сизарей. Вдалеке простиралось поле с коровами, за ним темнел лес. Буковые и ореховые деревья уже начали желтеть и осыпаться, покрывая землю палой листвой. Из холла тянуло дымком от разожженного Гектором камина, но еще сильнее здесь чувствовался холодный ветер с моря, лежавшего в нескольких милях к югу от Хартингтона. Жан-Поль сунул руки в карманы куртки и огляделся.

— Какая красота, — тихо произнес он.

— Спасибо, — отозвалась Ава. — Я люблю все это.

Мягкий вечерний свет придавал саду особую скорбную красоту. На смену лету пришла осень с увядающей листвой, долгими темными вечерами и холодным, промозглым ветром. Исчерченное багровыми и золотыми прожилками небо опустилось ниже, утопив солнце в бледно-голубой дымке. Ава любила эту пору больше, чем лето. Ей нравилась затаенная печаль осени. Было что-то необыкновенно трогательное в осенней тоске и унынии природы; такое же щемящее чувство вызывает старость, когда вы сами молоды и полны жизни.

Поппи последовала за взрослыми по тимьяновой дорожке к голубятне, болтая с Монти словно с ребенком. Одетая в одну лишь короткую юбочку, сапоги-веллингтоны и легкую рубашку, она ловко проскользнула за живую изгородь. Темные волосы, стянутые в пышный хвостик на затылке, развевались у нее за спиной, когда она вприпрыжку шагала по тропинке. Из кабинета Филиппа донеслись детские голоса. Берни с Тарквинием насторожили уши и стремглав бросились к дому, обнюхивая по дороге траву и высоко вскидывая лапы. Ава с удивлением увидела, как Жан-Поль застыл перед голубятней, круглым каменным домиком, выкрашенным белой краской. Покатая остроконечная крыша напоминала китайскую шляпу. Старая заброшенная голубятня казалась печальной, как сама осень.

— Здесь живут голуби, — объяснила Ава. — Мы ничего не переделывали, оставили все как есть.

— И правильно сделали, — кивнул Жан-Поль, бережно погладив стену ладонью. — Голубятня прелестна, у нее есть свой характер.

— Растущие вокруг клены в ноябре становятся изумительно алыми. Видите, они уже слегка покраснели? — Ава сорвала лист и протянула своему спутнику. Тот задумчиво повертел его в пальцах. Хозяйка с гостем повернули налево и прошли мимо рощицы высоких лиственниц с кронами цвета сливочного масла. Длинная стена тянулась вдоль лужайки, где Ава пустила цветочный бордюр. — Теперь я старательно обрезаю кусты. Готовлю их к зиме.

— Похоже, здесь э… много работы?

— Много.

Поппи с радостью вызвалась показать Жан-Полю огород, скрывавшийся за очаровательной старой стеной, где летом среди жимолости и жасмина цвели розы. Калитка не поддавалась, хотя Поппи толкала ее что есть силы. Гостю пришлось налечь на нее плечом.

— Эта твоя любимая часть сада? — спросил он девочку.

— Монти она нравится больше всего, потому что здесь живут все его друзья.

— Мне не терпится с ними познакомиться.

— Может, они все уже разъехались. Мама говорит, что надо подождать до следующего года. Весной все вернутся домой.

— Тогда я тоже подожду до весны. Надеюсь, Монти не очень грустит.

— Нет. — Девчушка заговорщически понизила голос: — На самом деле он ведь кабачок.

Калитка широко распахнулась, открывая взору большой квадрат земли, разделенный покрытыми гравием дорожками и самшитовыми бордюрами, между которыми в изобилии росли овощи. С внутренней стороны стену покрывал блеклый ковер из пожухлых ломоносов, роз, глициний и жимолости; навстречу им с земли тянулись вверх чемерица и желтый крестовник. Собаки влетели в раскрытую калитку и метнулись к ногам хозяйки, норовя протиснуться между ней и изгородью.