Французский жених, или Рейтинг одиноких мужчин

– А он уже «твой»? – И Алена посмотрела на меня с интересом.

– Ну, это я так сказала. Для обозначения.

– Что ты ломаешься? Мужик он – отпад! Или тебе еще каких-то принцев надобно?

Алена отличалась повышенной бесцеремонностью, которая в московских светских кругах считается особым шиком. Сразу решить, что любимый человек – свой в доску, и навешивать на него груз своих лично-сексуальных проблем – это было в норме. Насчет этого меня просветила Света Чиж.

Стоявший с умный видом Майкл Стависски заговорил с Андре по-французски, и Алена мгновенно навострила уши.

– Это они нас обсуждают?

– Нет. Новости спорта.

– А… Представляешь? Я уже почти закадрила одного олигарха, а к нему, оказывается, внезапно подруга приехала. Моделька! Они поссорились. И вот снова помирились. Конечно, кто же с олигархом будет всерьез ссориться? Со своим куском хлеба с черной икрой? Приползла она к нему и прямо здесь сцену примирения разыграла. Швабра! А платье на ней от Диора. И бирюльки от Картье. Уж я-то в этом разбираюсь! Слушай, закурить есть? Курить хочется. Нажралась шампанского на пустой желудок, чуть ли не тошнит.

– Сигарет у меня нет.

– А у твоего французика? Спроси. Не убудет с него.

Сигарет у Андре не оказалось. Но зато они были у Стависски. Он галантным жестом протянул Алене сигарету и щелкнул зажигалкой.

Сивашова затянулась:

– Стоим вот мы с тобой, вроде девчонки симпатичные, а стоим – и подпираем местные пальмы.

– У тебя же Стависски…

– Стависски не в счет. У меня с ним ничего нет. К тому же, по-моему, он гомик.

Мужчины по-прежнему делились друг с другом сведениями о футболе и прошлогодней регате.

– Холодно как! – Алена поежилась в своем норковом полушубке. – Ты-то как? Не дубеешь?

Только сейчас я ощутила, что меня уже бьет легкая дрожь. Странно, а во время танца мне холодно не было.

– Мы пойдем, – обернулась я к Андре. – Прохладно становится.

– Подождите. Я хочу с вами поговорить.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас, – подтвердил он. – Отпустите вашу… подругу.

– Она мне не подруга.

– Ну, знакомая. Какая разница!

Разницы действительно никакой не было. Но считать, что в моих подругах ходит Алена Сивашова – вульгарная, распахнутая настежь, как рубашка на груди пропойцы-алкоголика, – мне не хотелось. И какого черта я так дорожу его мнением, рассердилась я на саму себя.

– Алена! Ты иди, а мы тут еще побеседуем.

– Ага! – Алена окинула нас взглядом. – Все понятно. Счастливо вам перепихнуться. Пальм здесь много. Только смотрите не замерзните!

Она помахала мне ручкой и направилась к замку. Стависски засеменил за ней.

– Какая вульгарная особа.

– Известная в России журналистка. И о чем вы хотели со мной поговорить?

– Подождите. Вы слишком торопитесь. Давайте отойдем в сторону.

– Давайте.

Меня по-прежнему била дрожь.

Красивым киношным жестом Андре снял пиджак и накинул его мне на плечи:

– Теперь лучше?

Я промолчала.

Он достал из кармана брюк пачку сигарет и зажигалку.

– Вы же сказали, что у вас нет сигарет.

– Не хотелось расшаркиваться перед этой особой… мне не пятнадцать лет, и я не пускаю слюни перед каждой юбкой.

Он затянулся – по-мужски красиво, глубоко. Я замерла, застыла на месте, чувствуя себя необыкновенно уютно и хорошо в его пиджаке, наброшенном на плечи.

Мне было не по себе, и я понятия не имела, чем закончится этот разговор.

Мы оба, словно следуя некой взаимной негласной договоренности, делали вид, что той ночи не существует, не было ее, и я не знала, радоваться ли мне этому или, наоборот, огорчаться. Ничего не было? Или мы начинаем все с чистого листа…

– Вы сюда приехали по делу? – спросил Андре между первой и второй затяжками.

– Да. По делу.

– Можно спросить: по какому конкретно?

Я насторожилась. Пусть не думает, что меня можно купить этим пиджаком, этой уютной «норкой». Я повела плечами, как будто хотела его сбросить.

– А почему вы об этом спрашиваете?

Адре тихо рассмеялся:

– Просто интересуюсь. Вы такая загадочная!

– Возможно.

– И знаете пять языков. Ваша бабушка, должно быть, необыкновенная женщина.

– Да, – меня несло, непонятно, куда. Но мне ужасно хотелось щелкнуть Андре по носу и дать ему понять, что я не такая, как Алена, и вообще другая. Все то, о чем я думала в последнее время, что переваривала-переживала, внезапно выплеснулось, да так быстро, что это случилось как бы помимо моей воли.

– Я не простая скромная москвичка, о чем вы недавно говорили. Я из древнего польско-литовского рода, восходящего к самим Ягеллонам.

Ну почему мужчинам, на которых я хочу произвести впечатление, я говорю эти слова? Что движет мною? Обыкновенное тщеславие или желание выделиться, показать: я – особая!

– Очень интересно. А кто такие Ягеллоны? – мне задали вопрос, от которого захотелось завыть.

– Династия польских королей, они правили во многих странах Европы.

– Просто замечательно, – легкая ирония прозвучала в его низком чувственном голосе.

В его пиджаке мне было тепло, уютно и не хотелось из него вылезать. Даже несмотря на этот наш разговор, который не вполне складывался.

– И о чем вы хотели со мной поговорить? – вспомнила я, отвлекаясь от своих мыслей.