Французский жених, или Рейтинг одиноких мужчин

И теперь он никак не сумеет впарить мне какую-нибудь красивую легенду или обвести вокруг пальца, как когда-то: у него просто не хватит для этого ума и изворотливости.

– Алло! Кристина! – орет он, но я нажимаю на разъединение.

Мои губы трясутся, меня знобит, хочется выйти на улицу и побежать куда-то… долго бежать, пока я не упаду… Мои нервы взвинчены, а энергия жаждет выхода…

Андре! Я сейчас позвоню Андре!..

Раздается звонок в дверь, и я кидаюсь в коридор… Сейчас я все ему объясню…

* * *

Вначале был Глаз. Он выплыл откуда-то из черной глубины и прицелился в меня. Все вокруг расплывалось, покачивалось перед моими глазами; в голове шумело, язык был тяжелым и ворочался с трудом.

– Кто вы? – спросила я коснеющим языком.

Глаз захохотал.

Было больно, все тело горело. «Я брежу», – мелькнуло в моей голове. Все правильно, я брежу. Мне хотелось отключиться и провалиться в сон. Но вместо этого я упрямо повторила:

– Вы кто?

Я ожидала в ответ что угодно: «Дед Пихто» или «Угадай с трех раз», но вместо этого раздалась длинная тирада по-английски, прозвучавшая как длинная пулеметная очередь, и я сжалась в комок.

– Я не понимаю. – Я попыталась приподнять голову, но это оказалось невозможно сделать. Чугунная голова не хотела отрываться от подушки.

– Ай доунт ноу инглиш, – сказала я на своем примитивном английском.

– Ты будешь… здесь… долго, – отчеканили мне в ответ.

– Зачем?

Глаз снова захохотал, и я отключилась… Разбудила меня другая фраза, сказанная все на том же языке гордых бриттов:

– Ты – шлюха! Русская шлюха! Ты здесь умрешь! – эти слова я поняла ясно.

– Я вас не знаю.

– Зачем? Зачем тебе меня знать? Достаточно, что я тебя знаю, – с мрачным удовлетворением сказал Глаз. – Долго же я за тобой бегал… Думал, уже не поймаю.

На меня накатила волна липкого ужаса. Кто за мной бегал?! И главное – зачем?

Я опять попыталась приподняться, и вновь это оказалось невозможно.

– Лежи! Ты думаешь, я тебе позволю разгуливать свободно?

Я слабо подергала ногой и поняла, что она надежно закреплена и я не могу встать.

Это было даже страшнее, чем мое пробуждение на яхте в компании коротышки!

– Вы… чего хотите? Выкупа? – мой голос звучал как-то отдельно от тела, и я словно бы парила сама над собой. Глаз тоненько хихикнул.

– Выкупа?! – И он затрясся, зашелся в беззвучном смехе. Присмотревшись, я сумела разглядеть узкий рот и безвольный подбородок. Но это напряжение лишило меня последних сил, и я в изнеможении закрыла глаза.

– Зачем мне выкуп? – отсмеявшись, строго сказал Глаз. – Мне нужна ты.

– Нужна? Я?

– Ты умрешь. И очень скоро. Ты – мой самый главный враг.

– Но если я вас не знаю…

– Не знаешь. И знать не должна! – осадили меня. – Ты мне мешаешь!

– Чем?

Сопенье, потом легкий свист. Потом – оглушительный хохот, отозвавшийся в моей больной голове адскими взрывами.

– Тем, что ты есть!

Все это было ужасно и странно… непонятно. А что, если я в лапах маньяка и он плетет какие-то байки с целью просто уболтать меня? Маньяки часто разговаривают со своими жертвами. Во всяком случае, я читала об этом. А теперь убедилась лично, сказал кто-то внутри меня. Мне хотелось заорать во все горло, но вместо этого из моего рта вырвалось шипенье.

– Ты что? Хочешь пить?

Я кивнула. Раздался резкий звук, сразу эхом отозвавшийся в моей голове. Потом – шорох, и наконец у моих губ появилось нечто белое.

– Пей!

А если меня отравят, если это мой последний глоток воды? Он же сказал, что я должна умереть. У него появился великолепный шанс покончить со мной.

Я замотала головой.

– Ты не хочешь пить? Ты же просила.

– Не хочу…

Снова – резкие звуки, и затем – тишина.

– Я ухожу…

– Вы не сказали, что я вам сделала.

– Я же ответил: ты мешаешь мне тем, что ты есть. Ты можешь отнять у меня наследство, а мне это совсем не нужно.

– Какое наследство?! – притихшие было фейерверки снова стали взрываться в голове, как тяжелые вязкие пузыри.

– Такое, – отрезал Глаз. – Наше! На которое ты, сучка, претендуешь. А я должен этому помешать. Никто не может отнять у меня мое! Понимаешь?

Я ничего не понимала, в голове моей по-прежнему взрывались петарды, как было однажды, когда я перепила в компании Светы Чиж и Паши на нашей корпоративно-дружеской посиделке. Меня потом за это сильно ругала Геня, а я только отмалчивалась, лишь краска стыда, как у пятилетней девчонки, заливала уши.

– Не понимаю!

– И не надо, – с мрачным удовлетворением сказал голос.

Как-то некстати я подумала, что глупо умирать, не поняв за что.

– Какое наследство?

– Нашего общего предка. Он оставил тебе наследство, – засопел голос. – Глупой русской шлюшке! Представляешь?! Я, конечно, не мог этого допустить…

– Ка… кой… предок?.. – мой голос слабел: силы и вправду покидали меня. Похоже, меня ждал новый приступ слабости. Голова закружилась и стала свинцово-тяжелой, язык – ватным.

– Спишь?

Какое-то время рядом со мной топтались и громыхали чем-то тяжелым и острым; раздавались такие звуки, как будто с силой резали железо, и этот шум долетал даже до моего задурманенного сознания.