Французское наследство

Как ни старалась, заснуть Яна не могла. В мозгу словно заноза застряла. Глаза просто слипались, а проклятый сон не шел. Она стала считать овец, но на двадцатой сотне поняла, что стало только хуже.

Звонок заставил ее вздрогнуть. Кто может звонить в такое время? Схватив сотовый, она взглянула на экран, и губы сами растянулись в улыбке:

– Таняша! Рада тебя слышать! Как ты?

– Лучше всех, дитя мое! Надеюсь, у тебя тоже все в порядке?

– Да, все отлично. Только, знаешь, я пока не сказала родителям о деньгах.

– Понимаю. Хочешь выждать удобный момент, чтобы на негатив не нарваться?

– Ага.

– Ладно. Но я не по этому поводу звоню.

Голос Таняши посерьезнел:

– Стала разбирать бумаги твоего прадеда, которые я забрала из квартиры в Марселе, и кое на что натолкнулась. Помнишь безумную версию Себастьяна? Ну, насчет того, что мы имеем какое-то отношение к русской княгине, а та, в свою очередь, – к Талейрану?

– Конечно, – ответила Яна и прижала руку к горлу.

– Так вот. Эта идея вовсе не так безумна, как казалось. В документах отца я нашла некоторые подтверждения. Вкратце. Княгиня была, и у нее от Талейрана имелся ребенок. Сын. Рожден втайне и записан на какую-то родственницу. То есть фамилия другая. У него, в свою очередь, родились двое – девочка и мальчик. От них пошли две ветви. Мы – потомки по женской линии. Папа считал, что мужская ветвь русских потомков Талейрана тоже выжила, и пытался это доказать.

– Получилось?

– Он не успел. Но по тем документам, что после него остались, я поняла: следы ведут в Санкт-Петербург. Представляешь?

Представляет ли она? Да отлично!

– А какая фамилия была у сына Талейрана?

– Понимаешь, часть папиных бумаг подмокла. Квартира на верхнем этаже. Пока собиралась с силами ее продать, крыша несколько раз протекала. Бумаги все время лежали прямо на столе в таких, знаешь, картонных папках. В конце концов я поняла, что дальше тянуть не стоит, и нашла покупателей. Жаль, но некоторые документы утеряны безвозвратно. Наверное, в них были данные, но увы…

– А что еще там было?

– Много чего, но что из этого имеет отношение к делу, сказать трудно.

– Можешь прислать сканы?

– Попробую. Если что, помогут девочки из мэрии. Хочешь продолжить поиски?

– Пока не знаю, но мне интересно.

– Я рада. Самой мне в этом не разобраться. Ты – дело другое.

– Поделюсь всем, что смогу узнать.

– Ты моя девочка! Кстати, как поживает «один человек»?

– Сегодня довез меня до дома.

– Ого! Это уже кое-что! Креветочка моя, знай: если дойдет до главного, то свадебное путешествие только в Прованс! Слышишь?

– Ой, что ты! До этого еще как до неба!

– До неба только руку протянуть, ma chere! Только руку.

C сильно бьющимся сердцем, в полном смятении Яна улеглась обратно.

Значит, все правда! Потомки Талейрана! Кому сказать, дырку пальцем в виске просверлят.

Но главное не это.

Все сказанное Таняшей наводит на мысль: тот, кого они считают убийцей бабушки, кто охотится за артефактами и следит за ней, – и есть потомок по мужской линии. Ее дальний родственник.

Ничего себе!

Все так, как они думали. Он ищет документ, подтверждающий его родство с Талейраном. Зачем это нужно теперь, когда прошло двести лет? Он сумасшедший, если считает…

А что, если он в самом деле сумасшедший? Тогда бесполезно искать в его поступках логику. Сумасшествие логике не подчиняется. Точнее, подчиняется, но своей, только ему понятной.

Безумие вообще такая штука, что сразу и не разглядишь. Это вовсе не всклокоченный человек с вытаращенными глазами. С виду он может выглядеть вполне прилично, как, например, Кир Арнольдович Венский.

А если Кир и есть потомок Талейрана? Тогда многое можно объяснить. Даже то, как он попал в квартиру бабушки Наташи.

Господи!

Яна села на кровати и уставилась в стену.

Ну конечно! Почему она не сделала этого раньше!

Она должна съездить на квартиру бабушки и попробовать найти хоть что-то.

Ну, не может быть, чтобы не осталось совсем никаких следов! Или хотя бы знаков!

Они поедут туда вместе. Когда Савва рядом, у нее даже мозги лучше работают.

Яна легла, закуталась в одеяло и в тот же миг уснула.

У бабушки

С самого утра Савва ждал звонка Башковитова, и тот не подвел. Позвонил в половине седьмого.

– Слушай, не хочешь к нам внештатным консультантом? – вместо приветствия начал старший лейтенант.

«Накопал», – подумал Савва и, встав, закрыл дверь в коридор.

– Выкладывай, Башковитов.

– Выкладываю. Четыре года назад в старом московском доме – его музею передали – убили одного из рабочих, которые реставрацией занимались. И представь как?

– Разбили голову молотком?

– Следствие решило, что да, но молотка не нашли. Ударов было несколько. Все как с бабушкой Яны.

– То есть сначала придушили, а потом почем зря колотили по голове?

– Почти. Первый удар был в шею. Рабочий упал, ну а потом как под копирку. Характер следов, сила удара.

– Ночью?

– Ну да. Вообще-то рабочего в это время там быть не должно. Смена давно закончилась.

– А там – это где?

– В подвале. Здание старое, восемнадцатый век. Сам знаешь, какие подвалы в то время делали. Как будто к ядерной зиме готовились.

– А чей дом?