Французское наследство

Слегка пообвыкнув и сориентировавшись в помещении, бывшим когда-то типовым спортзалом, теперь обустроенным по периметру антресолями, Лёлька, протолкавшись сквозь массу отрешенно дергающихся в едином ритме парней и девушек, оказалась у стойки бара. Там она заказала мартини и устроилась на высоком табурете, вглядываясь в публику. В основном, это была молодежь, если не "золотая", то уж позолоченная точно. Многие были под кайфом разной степени тяжести и вида, но откровенно обдолбаных и пьяных видно не было.

Изредка Лёлька замечала полузнакомые физиономии, и пару раз ей даже вполне осознанно помахали рукой, приветствуя. Но Ксюши и Романа она нигде не обнаружила, что, впрочем, её не удивило — вряд ли после сегодняшнего скандала Акакий выпустит проштрафившихся детишек из дома.

Не успела Лёлька выпить половину коктейля, как сбоку раздалось:

— Скучаешь, детка?

Рыжий байкер взгромоздился рядом с ней на жалобно скрипнувшее под его весом сидение и заказал себе апельсиновый сок с каплей джина. Выглядел он точно так же, как днем, только волосы, похоже, успел вымыть — теперь его хвост не выглядел сальным, а задорно пушился, как в рекламе шампуня. Через несколько минут Лёлька уже знала, что рыжего зовут Антоном, что он женат и у него трое детей. Работал Антон в компьютерной фирме, зубы ему выбили здесь неподалеку, а вставляли в лучшей клинике города. В общем, Антон оказался безвредным трепачом и охламоном.

Потом они отправились на танцпол и, действительно, произвели фурор — огромный, но обладающий странной грацией верзила, и совсем миниатюрная рядом с ним, подвижная, как ртуть, Лелька. Скоро вокруг них образовалось свободное пространство, и публика принялась выражать одобрение криками и свистом. В прерывистых лучах прожекторов их волосы сверкали огнем, а движения казались гротескными.

К полуночи Лёлька вымоталась окончательно. К этому времени ей удалось разыскать не менее трех человек, которые клятвенно утверждали, что Роман Лопухов и Ксюша Пименова ночь накануне провели в клубе и никуда не отлучались, тем более, вместе. Уехали они на рассвете на Ромкиной машине. И что из этого следовало? Только то, о чем Лёлька подозревала и раньше — к похищению Катьки брат и сестра никакого отношения не имели. Стоянка для автомобилей у клуба не охранялась, следовательно, машину Романа мог взять кто угодно, владеющий навыками угона, попользоваться ею и вернуть на место. Размышлять о том, кто это мог быть, у Лёльки уже не было сил. Всю обратную дорогу она дремала на заднем сидении машины, и только вялые мысли о нелёгкой доле сыщика-дилетанта изредка мелькали в тяжелой от усталости и выпитого мартини голове. Господи, как же сложно добывать информацию! Особенно, если совершенно не знаешь, что потом с ней делать.

Дома на кухне она обнаружила раскладушку с громко храпящим телом, укутанным с головой в плед. По торчащей из-под пледа волосатой нижней конечности Лёлька опознала Бигфута и поразмышляла о возможности пролезть мимо него к холодильнику за минералкой. Потом плюнула, напилась воды из-под крана и отправилась спать.

Марго сладко сопела и видела уже наверняка не первый сон, а Лёлька, как назло, теперь никак не могла уснуть. В голове мелькали обрывки разговоров и лица. Пытаясь собрать воедино кучу сведений и событий, она вертелась с боку на бок, вздыхала и отталкивала одеяло, которое подруга норовила сбросить с себя.

Странная ситуация — почти одновременно происходит столько всего сразу: два убийства, похищение, попытка убийства. И все эти события, вроде бы, между собой не связаны, кроме гибели Оли и нападения на Юлю. Но Лёлька определенно чувствовала, что все происходящее — единая цепь. Вот только уловить связь никак не могла. Особенно её интриговала история с Катей. Ну, ладно, Катьку могли похитить и не потому, что она дочь Воти. То ли убить хотели, то ли выкуп с Акакия Гогуа стребовать. Скорее, последнее, иначе зачем создавать у ребенка впечатление, что организовали похищение Ксюша и Роман? Но тогда все равно логика слабовата. Неувязочки видны невооруженным взглядом. Или кто-то настолько ненавидел Бармина, что решил отыграться на его дочери? Этакая вендетта по-российски?

Тогда как быть с Юлей и Олей? Лелька, в общем-то, понимала, что связь Воти с Валентиной Соболь весьма призрачна и относительна. Ну, считала актриса Вотю своим обожателем, так она это с нетрезвых глаз считала. Зачем бы Виталию уже немолодая, спивающаяся баба, если рядом с ним была красавица Агния? Тут Лёлька замерла и окончательно потеряла сон. Что-то словно царапнуло её изнутри, какие-то слова Валентины. Или Сержа? Нет, все-таки Валентины…

Лёлька принялась прокручивать в голове весь тогдашний разговор с нею. Вот они беседуют о дурацком сценарии… Вот актриса рассказывает о своей жизни, вот уже изрядно под газом перечисляет мнимых или не мнимых поклонников…