Французское наследство

Красивый гроб из мореного дуба установили на специальном помосте около вырытой могилы. Вперед немедленно вышел господин Перетищенко и начал произносить траурную речь. Пока он долго и проникновенно рассказывал о своем усопшем шефе и клялся продолжить его дело, Лёлька изучала присутствующих. Кроме Агнии, у гроба с непроницаемым лицом стояла Зинаида, положив обе руки на плечи изнывающей от скуки Катьки. Позади них маячил амбал со знакомой физиономией — Како, видимо, решил перестраховаться, и приставил к семье охрану. Рядом с охранником переминался с ноги на ногу невысокого роста мужчина в черном джемпере. Выйти вперед он явно стеснялся, хотя один из немногих выглядел неподдельно расстроенным. Лёльку он заинтересовал гораздо больше остальных.

Кроме того, она заметила Арсения Петровича, неспешно перемещавшегося среди могил на заднем плане. Ну, а как же, сыщик обязан посмотреть, не явится ли убийца, торжествующе сверкая глазами и радостно скаля зубы, на похороны жертвы. В таких опереточных преступников Лёлька верила слабо, но на всякий случай отметила несколько лиц, которых было неожиданно видеть среди присутствующих.

Одним из них был известный в городе психопат и скандалист Макс Хвостов, организовавший злобную газетенку "Накося выкуси!" и еженедельно поливающий грязью все, что под руку подвернется. Потом она заметила неподалеку от него явно нетрезвую и зареванную Валентину Соболь, повисшую на руке Пети Зайцева и что-то ему бормочущую. Петя со страдальческим видом отворачивался от настойчивой дамы, но приличия не позволяли ему вырваться из её цепких коготков. Не исключено, что Хвостов записывает на диктофон Валентинин бред, и нужно ждать в ближайшее время от него новых печатных гадостей. Вон как опасливо сторонится Хвостова облаченный в элегантный черный костюм Марик Соломатин.

Перетищенко закончил, наконец, свою речь и уступил место директору детского дома, которому (не директору, а дому) Вотя постоянно помогал с приобретением одежды и игрушек. Директор проблеял несколько тягучих фраз, вытирая с лица не то слезы, не то пот и ретировался. Рвущейся вперед Валентине слова не дали: Петя Зайцев и пришедший ему на помощь Перетищенко удачно увлекли её за ближайшие кусты, откуда ещё некоторое время слышались приглушенные выкрики. Но их заглушили рыдания флейт оркестра, и несколько мужчин захлопотали у гроба.

На какое-то время внимание всех было приковано к процедуре погребения. Лёльке взгрустнулось. Вот жил сильный и вполне симпатичный человек — Виталий Бармин. Жил, как все, собирался жениться на красивой женщине, любил вкусно поесть и выпить в хорошей компании. А сейчас его с минимальным количеством эмоций закапывают в землю, почти не оплакивая, если не считать прозрачных слез, тихо катящихся из-под вуали Агнии, и шмыгания носа незнакомого мужика, высунувшегося, наконец, вперед. Даже Катька стоит с равнодушным выражением на ангельской мордашке. Вот и всё, отстучали комья земли по крышке гроба, мужики взялись за лопаты и вскоре рыжий холмик земли обложили роскошными венками и букетами цветов. Присутствующие начали потихоньку отходить от могилы.

И тут одновременно стали происходить сразу несколько событий. Из-за кустов выскочил совершенно ошарашенный Петя Зайцев и заметался в поисках кого-то. За кустами кто-то заблажил дурным голосом. Следователь Арсений Петрович, совсем было подобравшийся к Маргарите и уже примеривавшийся, как бы поделикатнее ухватить её под локоток, взвился, словно старый боевой конь при звуке трубы, и ринулся за эти кусты с курьерской скоростью. Интересовавший Лёльку мужик в джемпере напрягся, но продолжил старательно расправлять ленты на венках, всем своим видом демонстрируя непричастность к воплям и суете. Охранник моментально сгреб Зинаиду и Катьку и потащил их прочь, прикрывая могучей спиной от потенциального противника. Ничего не понимающая Агния кинулась к Лёльке и Маргарите, а те уже спешили к месту событий.

За кустами, видимо, оставшимися от густых зарослей больничной сирени, сразу понять что-то было крайне затруднительно. Несколько человек, столпившись возле груды земли, возбужденно махали руками и что-то восклицали. Откуда-то несся приглушенный жуткий вой. Не успели подруги приблизиться, как Арцев, стоявший несколько обиняком, вдруг присел и мгновенно скрылся, словно провалившись под землю. Маргарита от неожиданности ойкнула.

До Лёльки, наконец, дошло, что внимание всех приковано к свежевырытой могиле, и дикий вой раздается именно из неё. Она обежала стоявших и заглянула в яму. Представшее её глазам зрелище впечатляло. На дне могилы, лежа на боку, корчилась Валентина Соболь. Лёлька узнала её по несколько экстравагантному черному платью из полупрозрачного панбархата. Перепачканными руками она закрывала лицо и отчаянно выла. Возле неё на корточках сидел Арсений Петрович и пытался успокоить, одновременно умело проверяя на ощупь целостность дергающихся и пинающихся Валентининых конечностей.

— Ну, и что вы глазеете? "Скорую" вызвали? — закричал следователь из ямы.