Французское воспитание. Метод мадам Дольто

«Все понимать вредно», – осмелилась произнести она во время передачи «SOS-психоанализ» (38). Интерпретация всегда остается в ведении психоанализа, и она с таким рвением защищала эту точку зрения, что однажды, когда в ходе конференции инспектор по делам несовершеннолетних, рассказав о сложной ситуации, в которой оказался последний ребенок в семье, так как его обижали старшие братья и сестры, задал ей вопрос «Как с теоретической точки зрения можно интерпретировать данный факт?», она не могла себя сдержать и вместо того, чтобы углубиться в теорию, произнесла: «Это интерпретируется как хамство, как хамские отношения в семье. И пусть все это понимают! Это интерпретируется как овеществление, обезличивание живых людей». Огульно интерпретировать поступки ближних с глазу на глаз, рубить сплеча, не обращая внимания на факты и не вдаваясь в подробности, значит, по ее мнению, превращать их в объекты наблюдения. Вот так, с юмором несгибаемый психоаналитик стойко отстаивала свои убеждения и восставала против «фетишизации» ребенка.

Разговаривать с ребенком

Уже с первых дней появления ребенка на свет с ним необходимо разговаривать, пусть даже в соответствии со своим определением он еще и не умеет этого делать. «Все есть язык» – так Дольто назвала одну из своих книг. По ее мнению, воспитание невозможно без качественного обмена на уровне языка. Как и ее современник Лакан, она воспринимала ребенка как «существо говорящее», как «homo loquor» (человек разговаривающий): глагол его формирует, гуманизирует. Отсюда и вытекает ее основное требование, предъявляемое родителям, которые должны уметь выражать свои мысли, взвешивать сказанные или услышанные слова и отвечать ребенку, обдумывая каждую фразу. И все это, по мнению Дольто, требует постоянных усилий от родителей, потому что слово – это главный инструмент во взаимоотношениях родители – дети. И она также предупреждает, что не следует путать две вещи: «разговаривать с ребенком» и «говорить о ребенке».

Говорить о ребенке

Чем чаще взрослые говорят о своем ребенке, тем реже он выступает в качестве полноправного собеседника и скорее является объектом беседы, центром интересов, вокруг которых, невзирая на его присутствие, вращаются все разговоры взрослых. «Ребенок – это субъект, но отнюдь не предмет дискуссий» (1). Впрочем, Дольто подчеркивает, что «совсем не потому, что исследования детства получили в наше дни такое широкое распространение (сегодня предлагается тридцать шесть методик изучения ребенка, начиная с самого раннего возраста), в ребенке увидели личность, достойную уважения» (2). Дольто пытается просветить родителей и категорически возражает против пустой болтовни и непродуктивного, лишенного смысла использования языка, когда ребенок может ощутить себя в роли шута, «потому что знает, что разговор идет о нем, хотя сам в этом разговоре участия не принимает» (3).

Разговор с ребенком

Еще до рождения ребенка Дольто со всем присущим ей вниманием прислушивалась к тому, что она называла «телепатией» и «дородовым ментальным языком». В этом смысле она была пионером, и ей довелось вынести много насмешек от своих современников. Когда в самом начале ее трудовой деятельности в госпитале Труссо ее коллеги видели, как она разговаривает с младенцами, ее принимали за сумасшедшую. «Могу ли я утверждать, что существуют дети, которые помнят первые слова, сказанные поблизости от них? Это бы вас удивило, не правда ли, но они регистрируют все, как магнитофонная лента» (4). И с тех пор обычай разговаривать с младенцами вошел в повседневную практику как среди родителей, так и в медицинских кругах, а психоаналитики стали штатными сотрудниками в неонатальных центрах. И разговоры с новорожденными, с недоношенными младенцами, «дозревающими» в своих кюветах, больше ни у кого не вызывают улыбок. Что же касается общения с ребенком, который вот-вот должен родиться, то этим занимается отрасль медицины, которая называется гаптономией.