Французское время. 1980 – 1989 годы

Полтора часа ушло на проверку герметичности стыка и Березовой с Лебедевым открыли люк в станцию. Уж очень они проголодались и замерзли.

Земля просила их не входить в станцию до сеанса связи, чтобы посмотреть на них в момент перехода. Поэтому космонавты попили чайку, согрелись и перед самым сеансом связи вернулись в транспортный корабль для телевизионной имитации входа.

Теперь до 10 декабря они снова будут только вдвоем.

СЕНТЯБРЬ.

НА ЗЕМЛЕ. Много работы по доработкам тренажеров под программы предстоящих в 1983 году полетов. И снова противоборство с фирмой, возглавляемой Главным Конструктором Глушко. Не дают макетов приборов. Не дают исходных данных для доработки систем. Приходится доставать через личные связи и привозить документы в карманах. Не согласовывают технические и тактико-технические задания под разными предлогами. При любой возможности вычеркивают наши тренажеры из план-графиков военно-промышленной комиссии. В этих условиях наши специалисты все же доработали тренажер «Амур». Теперь космонавты могут отрабатывать свои действия по дозаправке объединенной двигательной установки станции.

Начался новый учебный год. Семинары по марксистско-ленинской подготовке. Школа основ марксизма-ленинизма. Вечерний университет марксизма-ленинизма. Везде надо обеспечить личный состав и контролировать посещаемость и успеваемость.

Нельзя забыть и о женсовете, и о профсоюзном собрании, и об отчетно-выборных партийных собраниях разных уровней.

И конечно общие технические вопросы. Подготовить перечень научно-исследовательских работ, проводимых сотрудниками отделения за пять лет, с краткими аннотациями. Подготовить данные к тематическому плану по испытаниям техники в 1983 году. И так далее, и тому подобное.

1 сентября Звездный городок торжественно встретил экипаж Попова. И почти сразу же Попов с Савицкой встретились со специалистами.

Савицкая считает, что над динамикой полета станции на УТМ в принципе работать не надо. Нужно сделать общую шумовую картину. В первые дни работы на станции в реальных условиях космоса шум был для нее неожиданным и мешал, даже оглушал. Ее можно понять. Ведь с динамикой по управлению станцией она и не работала. Это дело экипажа основной экспедиции.

Попова больше волновали вопросы взаимодействия экипажа при выполнении сложных экспериментов и выполнении программ типовых зон – виток, сутки, трое.

Этим вопросом специалисты занялись сейчас вплотную. После многочисленных заявлений космонавтов и шума, который поднял в многочисленных инстанциях А. Леонов.

Из 30 минут радиосвязи, экипаж на станции уточняет более 25 минут что, где лежит для предстоящего в суточной программе эксперимента. Спросит. Пойдет посмотрит. Там нет. Снова спрашивает. Идет в другое место. И так, пока не найдет нужный кабель для замены, инструмент или прибор. В результате не успевают и просят дополнительное время для проведения работ. На сентябрь Березовой с Лебедевым не выполнили запланированную программу научных работ.

И все и-за того, что на земле экипажи не отрабатывают взаимодействие в своей работе. Отрабатывают на УТМ автономную работу с отдельными приборами. В этот период все у них под рукой. Все подготовлено нами. А в космосе инструктора нет. Что-то лежит не так как привычно, и бегут за секундами секунды, минуты, а то и часы в поисках нужного инструмента.

С другой стороны. Каждый экипаж создает на станции свой «домашний беспорядок». Поработал с инструментом, и положил его в удобное лично для себя место, но не в положенное по бортовой документации. Потом забыл и при следующей работе начинаются поиски инструмента. Со временем получается настоящий ералаш, в котором уже и сам хозяева не могут толком разобраться.

Когда на станцию прилетает новый состав основной экспедиции, то он практически не узнает облик станции привычный ему по тренировкам. И начинаются многочисленные сеансы связи нового экипажа со старым. Все стараются вспомнить, где что они положили.

Чтобы этого не было надо уже при работе на УТМ, а лучше на комплексном тренажере станции, приучать космонавтов работать правильно, в комплексе. От включения освещения при расконсервации станции до выполнения сложнейших научных экспериментов.

И может быть проще установить 2–3 дня двум основным экипажам для пересменки. Вместе они лучше и быстрей разберутся в спорных вопросах. Об этом уже говорят. Но вот внедрение новых методов у нас всегда идет со скрипом.

НА ОРБИТЕ. Работа на орбите продолжается в прежнем ритме. Каждый работает отдельно. Молча. Очень редко, во время обязательных совместных работ, начинают разговаривать.

Еще перед полетом было определено, что комфортные условия посадки после длительного полета будут в октябре и декабре, в зависимости от того как пойдет полет. Экипажу предложили самим выбирать – посадка в октябре или продолжение полета до 211 суток. Сообщили и о том, что экипаж не выполнил запланированную программу полета по экспериментам.