Французское завещание

Вначале в Париже он оказался на положении бомжа и даже какое-то время жил в склепе на кладбище Пер-Лашез. Зарабатывал преподаванием русского языка и писал романы – прямо на французском. Немалые душевные муки доставили ему издатели, присылавшие полные иронии письма с отказами печатать рукописи, которые даже не соизволили пролистать. Уверенные в своем безукоризненном профессиональном опыте, они полагали, что с русским именем нельзя хорошо писать по-французски. Чтобы провести их, Андрей стал писать на титульном листе: "Перевод с русского Андре Лемоннье". "Я делал все, чтобы меня напечатали, – вспоминал впоследствии Макин. – Рассылал одну и ту же рукопись под разными псевдонимами, менял названия романов, переписывал первые страницы…" Наконец, ему удалось опубликовать первые книги – "Дочь Героя Советского Союза" и "Время реки Амур".

В 1995 году за свою книгу "Французское завещание" (воображаемую биографию француженки, прожившей всю жизнь в России) Андрей Макин получил Гонкуровскую премию. Впервые в истории французской литературы эта премия была присуждена русскому писателю. "Я была поражена, – говорила тогда президент Гонкуровской академии Эдмонда Шарль-Ру. – Это большая литература". В одночасье Андрей превратился в европейскую знаменитость. "Как и все русские, – позже сказал Макин, – я фаталист. Был им до получения Гонкуровской премии, остаюсь и сейчас. Я думаю, что заслужил ее". В том же 1995 году книга получила еще одну престижную премию "Медичи", а затем целый венок прочих призов, включая итальянскую "Премию премий", которой награждают лучшую книгу из тех, что получили в текущем году литературные награды. С тех пор роман "Французское завещание" был переведен на 35 языков. А общий тираж книги составил 2,5 миллиона экземпляров.

Сразу вслед за премией Макин получил французское гражданство: это выглядело как признание неоспоримых заслуг перед французской литературой. Вскоре в Сорбонне он защитил докторскую диссертацию "Поэтика ностальгии в прозе Бунина". Не так давно писатель стал одним из трех претендентов на награждение премией князя Пьера Монакского.

Всего из-под его пера вышло более десятка произведений, в их числе: "Исповедь разжалованного знаменоносца" (1992), "Преступление Ольги Арбелиной" (о судьбе русской княгини, которая вместе с сыном живет в городке, давшем приют русской эмиграции, 1998), "Реквием по Востоку" (роман о жизни трех поколений русской семьи, на чью долю выпадают самые тяжелые испытания прошедшего века – революция, гражданская война, коллективизация, Великая Отечественная война, 2000), "Земля и небо Жака Дорма. Хроника любви" (2002).

Макин почти не известен в России. А во Франции за ним охотится критика, он гость самой уважаемой телепередачи "Бульон культуры". И все же иногда – со стороны французских литераторов – по отношению к Макину ощущается некоторая высокомерная и ничем не оправданная снисходительность: мол, глядите, он почти такой же, как и мы… Впрочем, по некоторым признаниям Макина можно судить, что и он сам не считает, что творит в традициях французской литературы, скорее, преобразует ее, несмотря на очевидное "сопротивление материала".

Так или иначе, Макин удивлен низким уровнем французской литературы. "90 процентов это ширпотреб", – говорит он. По его словам, если русский писатель хочет опубликовать свой роман на Западе, "ему надо писать карикатуру – о русской грязи, пьяницах, словом, о чернухе. И она пойдет. Вы принесете вред России и русской словесности, но у вас будет успех. Я же из этой чернухи вылавливаю какие-то мгновения духа, красоты, человеческого сопротивления".

На вопрос, как ему удалось не сломаться в чужой стране, Макин отвечает: "Меня спасло то, что я получил хорошую советскую закалку. Она нам очень помогает, и не надо этот опыт сбрасывать. Кстати, я ненавижу слово "совок" и перестаю разговаривать с человеком, употребляющим этот горчайший термин, выдуманный рабами. Так вот, мне пригодился советский опыт – выносливость, умение довольствоваться малым. Ведь за всем – готовность пренебречь материальным и стремиться к духовному".

Андрей Михайлов