Французы на северном полюсе

Все было готово, и ждали только сигнала.

Шлюпка, или «адмиральский корабль», как ее в шутку окрестили матросы, стояла позади саней. При ней были трое: капитан и два машиниста – Герман и Анрио.

Поставленная на деревянные полозья, лодка была готова к отправлению. И тут как раз прозвучал громкий голос капитана:

– В путь!

– Эй, ребята, навались! – крикнул в свою очередь Бершу, натягивая накинутую на плечо бечеву.

Ужиук взмахнул кнутом, щелкнул языком, почмокал губами, и сани двинулись с места, легко заскользив по снегу под ликующие возгласы матросов и лай собак.

Бретонец, баски и нормандцы находили все это весьма забавным и шли так быстро, что Бершу приходилось их сдерживать.

Так же легко следом за первыми покатились и вторые сани, затем плоскодонка, которую тащили доктор, Дюма и парижанин.

Все то и дело оборачивались, надеясь, что шлюпка вот-вот двинется с места… Ведь плавает же она по воде без угля и парового котла.

Но шлюпка пока стояла на месте, словно примерзла. И лишь за третьей лодкой, которую тащили доктор с двумя машинистами, тянулся канат, одним концом привязанный к носу «адмирала».

– Просто невероятно!

– Что именно?

– Что трое людей и четыре собаки потащат шлюпку!

– Хотелось бы посмотреть, как это будет!

– Они все могут! Хитрецы, да и только… в особенности доктор.

– Молодец, что и говорить.

– И Дюма тоже…

– И парижанин!

Канат, тащившийся за лодкой, длиной был около кабельтова, то есть около двухсот метров. Настолько же отстояла от лодки и носовая часть «адмирала».

Дюма и Плюмован, получившие от де Амбрие надлежащие инструкции, приподняли крепкий железный крюк, привязанный к концу каната, и вогнали его в лед.

– Готово,– обратились они к доктору.

Доктор засвистел в свисток, и канат, лежавший на снегу, похожий на гигантского червяка, от сильного напряжения мгновенно вытянулся. Вытянулся, но не лопнул. И крюк выдержал, не сломался.

И вот шлюпка, плавно скользя, стала приближаться, вбирая канат, навертывавшийся на вал.

До чего просто!

Воздух огласило «ура».

Пяти минут хватило малой «Галлии», чтобы пройти расстояние, равное длине каната.

Успех был обеспечен.

Это суденышко, несмотря на вес и объем, будет следовать за другими санями. Бросать ее не придется, как какое-нибудь impedimeptum 80. Перекинувшись несколькими словами с доктором и капитаном, Дюма и Фарен снова перенесли крюк на свою лодку. И все повторилось сначала. Лодка продвинулась немного, разматывая канат, и остановилась. Крюк вогнали в лед, где Желен заранее проделал ножом большое отверстие.

Шлюпка покатилась по льду, втягивая канат. И так кабельтов за кабельтовом.

Разумеется, первые и вторые сани ушли вперед, но не так далеко, как можно было предполагать.

Через двадцать минут, когда было пройдено около километра, капитан, заметив, что люди устали, скомандовал отдых.

Шлюпка между тем прошла всего четыреста метров, наравне с тащившей ее плоскодонкой. Доктору. Дюма и парижанину приходилось то и дело останавливаться. Поэтому они устали меньше остальных.

Капитан посоветовал всем следовать пословице: «Тише едешь – дальше будешь».

ГЛАВА 5

Ртуть снова замерзла! – Безрассудство.– Жажда.– Ярость помощника.– Полярный повар.– Под палаткой.– Болезни горла.– Глазные болезни.– Опять зеленые очки.– Восемьдесят семь градусов тридцать минут.

Двенадцатого апреля, достигнув восемьдесят седьмого градуса северной широты и двадцать второго градуса западной долготы, наши путешественники снова тронулись в путь.

Первый день промелькнул без особых приключений. К вечеру все устали, хотя прошли всего двенадцать километров, но при данных условиях это был неплохой результат.

Шлюпка двигалась прекрасно, электромотор действовал безукоризненно.

Между тем температура понизилась, и ночью ртуть в градуснике снова замерзла. Полярная зима изобилует подобными неожиданностями.

На следующий день путь стал труднее. То и дело попадались ухабы, рытвины. Мучила жажда, и люди украдкой от начальства нет-нет, да и глотали снег.

Бершу заметил это и впервые за всю экспедицию пригрозил принять «строгие меры». Но какими мерами можно было запугать смельчаков! Исполненные чувства долга, готовые на любую жертву, они были наивны, как дети. Не кричать на них следовало, а объяснить, как опасно глотать снег.

В тот же вечер у матросов началось воспаление горла, десен и всей полости рта,

– Черт побери! – вскричал бретонец.– Я словно толченого стекла наелся!

– А я – горячих углей,– отозвался один из басков.

– А у меня будто кожу во рту содрали,– жалобно стонал Гиньяр.

– И поделом тебе, болван этакий! – в сердцах произнес боцман.– Вот ослы! Собаки и то умнее!.. Хоть бы с них пример брали. Снег запрещено есть!

Доктор осмотрел больных, обругал «животными», припугнул скорбутом и назначил лечение.

Доктор увидел Дюма, шедшего с двумя ведрами, полными снега.

– Эй, приятель!