Фрау Томас Манн: Роман-биография

Молодая пара поселилась в Мюнхене, в прекрасном доме, находившемся в самом начале Арчисштрассе, где они прожили вплоть до 1889 года, когда по их заказу, буквально в нескольких шагах от прежнего жилища в ренессансном стиле, был построен знаменитый особняк, в котором предусматривалось достаточно места для размещения непрерывно множившихся художественных коллекций; с тех пор он часто упоминается в письмах, воспоминаниях, литературных памятниках и научных трактатах. Роскошное здание просуществовало до 15 августа 1933 года, когда было отчуждено у владельцев за семьсот тысяч рейхсмарок и вскоре стерто с лица земли, дабы освободить место для нового дворца национал-социалистской партии. Но к тому времени дети Прингсхаймов давно стали взрослыми, так что в задуманном для них доме уже жили внуки супругов.

У Альфреда и Хедвиг Прингсхайм между 1879 и 1883 годами родились пятеро детей, три первых мальчика — Эрик, Петер и Хайнц, а 24 июля 1883 года на свет появилась пара близнецов — Клаус и Катарина Хедвиг. Из записей, которые мать вела с рождения первенца вплоть до 1898 года, описывая развитие своих детей, явствует, что поначалу в семье девочку звали Кате или Кати; позднее, когда ей исполнилось десять лет, ее стали называть Катей. Ее брат Хайнц считает, что последнее имя сестры связано с их тогдашней гувернанткой, француженкой мадам Гризель, долго жившей в России: она-то и ввела в обиход семьи очень распространенное там сокращение «Катю»[15], а писалось и го имя как «Katia», поэтому уже с начала девяностых годов подрастающая девочка в своих письмах, а позднее почти на всех официальных документах, к примеру, в ходатайстве о разрешении сдать экзамен на аттестат зрелости, подписывалась именно так.

В составленной из разных интервью автобиографии под названием «Мои ненаписанные мемуары» тоже значится имя Катя Манн. Из этих мемуаров явствует, что рождение четвертого (и совершенно неожиданно пятого) ребенка застало Хедвиг Прингсхайм врасплох: «В доме находилась только жена крестьянина, а телефона ведь тогда еще не было. После того как на свет появился первый малыш, мальчик, крестьянка вдруг воскликнула: „О Господи! Еще один!“ И это была я».

Наконец-то после четырех мальчишек девочка. Однако, судя по всему, в свое первое десятилетие маленькая Кати не делала различий между собой и братьями и искренне считала собственный пол какой-то ошибкой природы. «Кати говорит […], что когда они появились на свет, произошла ошибка, там решили, что она девочка, хотя на самом деле — мальчик», — гласит запись матери от ноября 1888 года, а годом раньше, в канун Рождества, раздосадованная Хедвиг Прингсхайм неожиданно замечает, что «глупышка, отрицающая все девчачье, выменяла у Петера свой роскошный кукольный сервиз на пистолет». И все это несмотря на то, что незадолго до рождественских торжеств Хедвиг Прингсхайм приложила максимум усилий, чтобы объяснить детям, как «глупо» заниматься только игрой в солдатики, — все безуспешно, беспомощно заявляет она: «Ничего не помогает, из всех дорогостоящих подарков они предпочли три листа с солдатиками, каждый по семьдесят пять пфеннигов; солдатиков они старательно вырезали и только с ними и играли».

К сожалению, «Детская книжечка» Хедвиг Прингсхайм служит единственным источником, который позволяет нам по неискаженным высказываниям детей получить представление не только об их развитии — она живописует окружающий их мир. Кроме того, этот дневник — одно из более ранних уцелевших свидетельств о незаурядных писательских способностях Хедвиг, которая переняла этот дар от своих родителей; впоследствии он нашел достойную наследницу в лице ее дочери Кати. Можно вполне верить наблюдениям, содержащимся в этой «Книжечке»; свидетельство о развитии полугодовалых близнецов подкупает своей лаконичностью и точностью: «Кэте пухленькая и спокойная, Клаус выглядит более интеллектуальным и физически крепким». Спустя четыре месяца это впечатление ставится под сомнение: «Кэте более развита, нежели Клаус, […] Клаус приветливее». А еще спустя полгода оба малыша уже не претендуют на особое положение среди остальных детей. Больше всего внимания мать уделяет теперь — судя по частоте и скрупулезности записей — своему старшенькому, Эрику, по сравнению с которым, как пишет фрау Хедвиг, остальные дети «значительно меркнут», «хотя Кэте и Хайнц удивительно развиты для своего возраста. […] Кэте за всеми псе повторяет и пытается высказать собственные мысли. К тому же это самое веселое, непоседливое и очень симпатичное созданье. У нее восемь зубов, у Клауса шесть, а в остальном Клаус все же очень отстает, у него еще слишком мало слов для выражения своих эмоций».