Фредди Крюгер и Железная Леди

— Что? Что вы сказали? — прошамкала египетская мумия.

— «Черт побери». Я сказал: «Черт побери», — неуверенно ответил Крюгер, надевая шляпу.

— Не лги, сын мой! — грозно заговорил Черный Монах. — Мы здесь не глухие. Имеющий уши да услышит. Ты произнес не «черт побери», а нечто противоположное. Да как ты посмел?! Ты осквернил стены этого дома.

Фредди совсем стушевался.

— Я не хотел, я оговорился…

Из глаз монаха вырывались искры.

— Молчи, дьяволохульник! — вещал он, заходясь в гневе. — Молчи, ибо виновен есть. И если ты еще хоть раз посмеешь допустить чернотатство в стенах этого дома…

— Нет, никогда, — торопливо забормотал Крюгер. — Я больше не буду.

Монах хотел еще что-то сказать, но в этот момент под потолком раздалось истеричное:

— О, Дьявол!

Все посмотрели наверх. Ведьма висела под потолком вниз головой, тщетно пытаясь перевернуться или хотя бы сдвинуться с места. Ее длинные волосы ниспадали вниз золотым дождем.

— Что случилась, дочь моя? — заботливо поинтересовался монах.

— Веник больше не слушается, — простонала Блонди.

— Вот видите, что вы наделали, — пожурил Крюгера Призрак Оперы.

— А что?

— Вы испортили ей колдовство. Бедняжка утратила власть над веником.

— Выдирайте из веника прутья, — посоветовал ведьме Шелти. — И кидайте их по одному на пол. Так постепенно и спуститесь.

— Можно сделать проще, — промолвил Черный Монах.

Он выпростал из-под балахона свои костлявые руки. Они стали стремительно нарастать из его рукавов подобно выдвижной пожарной лестнице, причем сам монах продолжал оставаться на месте.

— Я сниму вас, дочь моя. Не бойтесь.

Вскоре его руки достигли немыслимых размеров, протянувшись через всю комнату под потолок.

— Уберите руки! — завизжала Блонди, отталкивая уже готовые схватить ее за грудь пальцы. — Наглец!

Монах одернул руки, и в одно мгновение они исчезли в рукавах его балахона.

— Простите, промахнулся, — буркнул он, заскрипев костями. — Поступайте, как знаете. А я пока соберу свои четки, — и он пополз по полу.

Воспользовавшись советом Шелти, ведьма принялась выламывать из непокорного веника прутья. Когда тот похудел ровно наполовину, ей удалось, наконец, перевернуться вверх головой. Она выдернула еще один прутик, и тут веник повело назад.

От визга Блонди у присутствующих заложило в ушах. Ведьма лихо кружила по комнате, только теперь уже задом

наперед. Мужчинам приходилось то и дело пригибаться, чтобы не получить от нее сапогами по голове.

И только Черный Монах продолжал безучастно собирать свои камешки и нанизывать их на шелковую нить.

Кончилось все тем, что Блонди приземлилась ему на спину. Под монашеским одеянием оглушительно затрещали старые кости, из рукавов повалил дым.

Блонди в испуге отскочила в сторону.

На полу возле ее ног бесформенной грудой лежал пустой балахон.

— Черт возьми, что я наделала! — схватилась она за голову.

Шелти молча подцепил продолжающее дымить одеяние и для верности тряхнул им в воздухе. Все ждали, что оттуда вывалится если не череп, то хотя бы берцовая кость. Но, кроме четок, ничего больше не выпало.

— Ну и для кого он их собирал? — с сарказмом проговорил Шелти, взвешивая на ладони переливающуюся горстку драгоценных камней.

— Для себя, сын мой, — ответил бестелесный голос из капюшона. — Для себя. Не думайте, что от меня можно так просто отделаться.

И в тот же миг балахон наполнился своим прежним содержимым.

Глава 11 Граф Дракула

— Откройте кто-нибудь окно, — сказал Черный Монах. — Пусть выветрится дым.

Египетская мумия отправилась выполнять его смиренную просьбу.

Шелти, не говоря ни слова, протянул монаху четки.

— Благодарю, сын мой, — тот повернулся к Блонди и просвечивая ее своими глазами-углями насквозь, мягко заметил: — Дочь, моя, вы действительно самая настоящая ведьма. Простите мне мои нелепые подозрения. Ибо не та женщина есть ведьма, что умеет летать, но та, которая способна оседлать мужчину.

Блонди лукаво улыбнулась, оправляя на себе блузку.

— Я не зашибла вас, падре?

— Позвоночник слегка ноет, — честно признался монах. Бухнатон запустил руку под бинты и, вытащив на свет из

глубины своего живота фигурную бутылку, протянул ее Черному Монаху:

— Отхлебните немного, и все пройдет.

— Что это?

— Египетский бальзам. Лучшее средство от любого недуга. Черный Монах приложился к бутылке.

— Мне тоже что-то нездоровится, — сказал Шелти, подходя поближе.

Но Бухнатон уже спрятал бутылку обратно под бинты.

— Без этого бальзама я давно бы превратился в пыль, — просипела мумия.

По гостиной, задевая огоньки свечей, бродил свежий ночной ветер. Дождь за окнами давно кончился. Было слышно, как в саду шелестят листвой влажные деревья.

Вдруг в раскрытое окно впорхнула большая летучая мышь.

— Крыса! — в ужасе воскликнул Призрак Оперы.

— Убейте же ее! Убейте! — завизжала Блонди.

От порыва ветра окно в гостиную захлопнулось, отрезая летучей мыши путь к отступлению.

Фредди Крюгер запустил в нее перчаткой. Отточенные, как бритва, лезвия чуть было не проткнули ей крыло, но в последний момент мышь увернулась, и ножи вонзились в оконную раму.

— Маргарита, нет прощенья! Погибла ты! — вскричал Призрак Оперы.