Фрегат Его Величества 'Сюрприз'

Все дальше и дальше на юг, на крыльях западного ветра, безнадежно одинокие под серым небом, все глубже в безграничное лоно океана. День ото дня море становилось все холоднее, холод пробирался в трюмы, в кубрики и каюты. Влажный, пробирающий до костей холод. Стивен поднялся на палубу, по-доброму завидуя своему ленивцу — теперь почетному пенсионарию обители ирландских францисканцев в Рио, и тайному истребителю церковного кагора по совместительству. Он обнаружил, что фрегат мчится под напором парусов, накренившись так, что палуба сделалась покатой, словно крыша, а русленя подветренного борта купались в пене. Двенадцать с половиной узлов в бакштаг при поставленных бом-брамселях, верхних и нижних лиселях — почти все, что есть, — галсы правового борта выбраны, так как Джек намеревался еще немного уклониться к югу. Сам капитан стоял у гакаборта, бросая взгляды то на западную сторону небосвода, то на рангоут.

— Что ты думаешь об этих валах? — крикнул он.

Щурясь на пронизывающем холодном ветре, Стивен разглядел, о чем речь: мощные, ровные волны, темные, с белыми барашками, набегали с запада, диагонально курсу фрегата — две сотни ярдов от гребня до гребня. Они шли равномерно, подкатываясь под корму фрегата, поднимая ее так высоко, что горизонт отодвигался еще миль на двадцать, потом уходили вперед, и корабль проваливался в ложбину, так что нижние паруса лишались ветра в царившем там затишье. В одном из таких провалов Стивен заметил альбатроса, без малейшего усилия или страха парившего в небе. Огромная птица теперь, правда, словно уменьшилась до размеров чайки в масштабах разыгравшегося моря.

— Грандиозно, — произнес Стивен.

— Не правда ли? — воскликнул Джек. — Мне нравится буря.

В глазах его горела радость, но радость осторожная, и когда корабль медленно поднимало на волне, он снова посмотрел на марса-лисели. Во время подъема на фрегат обрушивалась вся ярость стихии, и лисель-спирты опасно гнулись. Да и мачты и реи давали прогибь, они стонали и жаловались, но все же не так, как лисель-спирты. Над шкафутом пронесся дождь брызг, пролетевший через снасти и исчезнувший за левой скулой, промочив по пути главного канонира Хэйлза. Тот со своими помощниками обходил орудия, дополнительными найтовыми прикрепляя их плотнее к борту. Реттрей суетился среди запасного рангоута и шлюпок. Все ответственные метались вокруг, не дожидаясь приказов. Время от времени они поглядывали на капитана, который по своему обыкновению проверял натяжение снастей, трогая их рукой, и бросал взгляды то на небо, то на море, то на верхние паруса.

— Потрескивает, — сказал Джолиф.

— Скоро совсем оттрещится, если ничего не делать, — ответил Черч.

Еще склянку или две палубная вахта ждала приказа сменить курс и убавить парусов, пока Господь сам их не поубавил, но приказа все не было. Джек намеревался выжать все до последней мили из этого прекрасного дневного перехода, кроме того, стремительный бег фрегата, звонкое пение снастей, горделивая череда подъемов и спусков наполняли его радостью, истым наслаждением. Ему казалось, что никто не замечает этих чувств, но они читались на его лице, хотя держался он сдержанно, даже немного сурово: короткие резкие приказы направляли корабль, ставший со своим капитаном единым целым. Джек стоял на квартердеке, и в то же время был на изгибающемся лисель-спирте, стараясь точно предугадать миг, когда тот больше не выдержит.

— Да, — произнес он, словно не было долгой паузы. — И за пару часов до конца этой вахты станет еще грандиознее. Барометр быстро падает, и скоро начнет задувать по настоящему. Погоди немного, и океан разойдется не на шутку. Мистер Хэрроуби, еще человека к штурвалу, будьте любезны. И прикажите убрать летучий кливер и лисели.

Дудка боцмана, топот ног, и неистовый бег фрегата существенно замедлился. Мистер Стенхоуп, цепляясь по пути за трап, произнес:

— И как только эти бедолаги с ног не валятся? Однако бодрит, не правда ли? Как шампанское.

И впрямь, весь корабль вибрировал, низкий гул поднимался из трюма, а в легкие вливался чистый прохладный воздух. Правда задолго до заката чистый прохладный воздух задул с такой силой, что вдыхать его стало затруднительно, а «Сюрприз», даже со взятыми на все рифы марселями, нижними парусами и спущенными на палубу брам-стеньгами, помчался еще быстрее, по прежнему держа курс на юго-восток.