Фрегат «Паллада». Взгляд из XXI века

Всё описанное едва лишь часть тогдашнего, по сути каторжного труда. Но при всей своей подневольности российские мастеровые ваяли поистине произведения искусства. Увы, но цельнометаллические корабли будущего во многом утратили красоту былого, парусного, пахнущего сосной и дубом флота. Они уподоблялись парящим птицам. Канули в лету украшения форштевня (оконечная часть носа корабля) в виде княвдигеда – резной фигуры, чаще женского пола с непомерным человеческим бюстом. Но удивительно нам, что именно этот ориентир служил вместо нынешних двух нулей на двери отхожего места. И неспроста: прямо под украшением укреплялись верёвочные корзины для отправления личным составом нужды малой и более. Вот уж где «романтики» полные порты фактически! Особенно при зарывании форштевня (носа корпуса) в волну… Теперь таковой фановой системы не сыщешь, разве что в музее парусного флота. Хотя без особой вычурности сей «романтики». Вот бы удивились матросы тогдашних времён, современники Гончарова, не найдя знакомой корзины на нынешнем лайнере за тем же волнорезом! Так что оставим в покое несовершенства судостроения времён автора «Паллады» и предоставим их учёным-корабелам и коллегам самого Вениамина Фомича Стоке, полковника охтинских корабелов. Благо, на строящемся паруснике «Паллада», для матросов была «выделена» палуба под верхней пушечной декой обыкновенный жилой кубрик и даже с иллюминаторами. Ранее личный состав ютился в форпике, а проще – в боцманской кладовой для тросов, дёгтя, нагелей и вымбовок с обрывками парусины, краски. Там же был крысиный рай и пристанище тараканов. Даже примитивных лежаков в эдаком «помещении» не предусматривалось. Зато качка в районе бака-полубака, то есть в самой носовой части корпуса фрегата была неимоверной. «От качки стонали они» – сии словеса адресовались скорее именно матросам парусного флота. Лишь гораздо позже, после знакомства матросов с бытом туземцев, было перенято для постели устройство «гамак». Тоже не сахар, но куда лучше голой палубы. Хотя при шторме уже в пять-семь баллов гамак из парусины подставляет ваши рёбра всем переборкам, бимсам (укосинам), шпангоутам и соседям по отсеку. Это уже далеко не тот сон, что на даче под сенью фруктовых деревьев. Даже внешне не отделанный, фрегат, уже привлекал взор бывалых корабелов. А по весне 1832 года Охтинским адмиралтейством руководил светило в среде корабельных инженеров Иван Афанасьевич Амосов. Командовал корабельными делами уже сразу по закладке киля именитый мореход П. С. Нахимов. Командир внёс в устройство фрегата немало новшеств: от замены железных гвоздей крепления палубного настила у картушки (обрамление) компаса на медные до такелажа и баллера руля, включая шлюпки и пушки и новшества по тем временам-иллюминаторы. 1 сентября 1832 года Нахимов рапортовал в Инспекторский департамент Главного морского штаба об успешном спуске фрегата на воду. На торжестве присутствовал даже великий поэт А. С. Пушкин. Корабль освятило духовенство.

Деяния конфессионные «ныне и присно» вершил будущий корабельный священник архимандрит Аввакум (в миру Честной). Освежим имя его в памяти нашей.

Святой отец Аввакум прежде всего востоковед и дипломат. Родился Дмитрий Честной в 1804 году в Тверской губернии, Осташковского уезда, близ озера Селигер. Умер и погребён в Александроневской Санкт-Петербургской Лавре. В делах житейских и исследовательских на поприще религий православной, тибетской, китайской и корейской обладал изумительной трудоспособностью, бескорыстен при полном отсутствии тщеславия. Даже для совершенно сторонних и незнакомых просителей писал целые научные трактаты. Преподавал албазинским детям на китайском языке, составил «Каталог к книгам, рукописям и картам на китайском, манжурском, монгольском, тибетском и санкритском языках, находящихся в библиотеке Азиатского департамента». Интересен факт эксклюзивного перевода Аввакумом древней надписи на каменной стене китайского монастыря в городе Боадиньфу. До него над текстом бились не одно поколение китайских священнослужителей, но тщетно. Найденный древний перевод только подтвердил верность трактовки надписи именно русского учёного святого отца Аввакума.

Такой разносторонне образованный человек как нельзя лучше подходил для должности переводчика при генерал-адьютанте Е. В. Путятине, направлявшемся с миссией в Японию. Путятин высоко оценил участие Аввакума в ходе переговоров с японцами, и ему было присвоено звание архимандрита первоклассного монастыря. В «Тверских епархиальных ведомостях» напечатана лишь биография Аввакума с описанием его трудов. Для более широкого круга читателей и учёных имеются сведения в «Русском биографическом словаре». Однако сегодняшнего исследователя эта биография не может удовлетворить, что обусловливается, в первую очередь, выявленными новыми фактами.

Глава 6. Аврал: корабль к походу приготовить!