Фрегат «Паллада». Взгляд из XXI века

«Как-то раз, в прекрасный жаркий день, «Паллада» мирно бежала по спокойному океану. Иллюминаторы адмиральской каюты, окаймлённой наружным балконом, были растворены. В одном из них раздавалось мерное чтение одного из гардемарин «Жития Кирилла Александрийского». На другом покоилась запрокинутая голова адмирала с слегка развевающимися волосами под лёгким дуновением ветра (чем не божественная идиллия!). Вдруг на перилах балкона появилась фрегатская обезьяна Яшка и, оглядевшись, остановила своё внимание на развевающихся волосах адмирала. Судя по лукавому выражению лица (мордочки), она задумала какую-то штуку. Голова адмирала покачивалась в такт чтения, охваченная сладкой дремотой… Вдруг Яшка одним прыжком повис на волосах Путятина, дёрнул их два-три раза и с быстротой молнии исчез. Раздался пронзительный крик, затем ругательства. Путятин выскочил на верхнюю палубу с приказанием свистать всех наверх: Яшку за борт бросать! Началась невообразимая суматоха. Яшка, увидев множество людей, принял самое живое участие в новой забаве, всячески увёртываясь от ловцов. Путятин был вне себя от ярости, а ловцам обещал всяческие награды. Яшка влезал всё выше и выше, но был пойман матросом, и тот, скрепя сердце спустился с общим любимцем на палубу в ожидании приказа. Принесли Яшку к адмиралу с вопросом: бросать ли её в море? Но гнев Путятина уже иссяк и Яшку помиловали». Привели этот сюжет для столь серьёзной темы с умыслом: будь в аналогичной ситуации матрос, он вряд ли удостоился амнистии. А били, истязали, забивали насмерть, унижали по очень многим, почти незначительным поводам. Били с малых лет слуг, собственных детей, учащихся, матросов, нижних чинов, кадетов и гардемарин. Попадали под тяжёлую руку начальства как сами офицеры, так и служащие. Били и Ивана Александровича наравне с дворовыми ребятишками.

Глава 30. Быт на корабле «Паллада» 19-го века

До выхода в море «Паллады», да и на парусниках её лет постройки матросам для проживания отводилось место на корабле отнюдь не лучшее. Вернее, хуже его помещения не сыскать. Оно не годилось даже для маломальских грузов, а то и вовсе остатков от запасов боцмана. Здесь неимоверно качало и трясло при любой волне. Оно и понятно: помещение находилось у форштевня и именовалось форпик. Мечтать об отдыхе, просушке одежды не приходилось.

Нет, здесь, кроме настила сырой палубы, кусков старого паруса, остатков авральных досок и просмолённой пеньки ничего не было. А вот крыс и тараканов проживало тьма. Эти твари ничуть не смущались соседства с людьми, и порой казалось, что истинные хозяева – они. Крыс ничуть не смущала гора потных тел и серые бестии визжали, пищали, забавляясь, прыгали по ногам, а то и над головами. Матросские сундуки были их постоянным объектом нашествия. Случалось, что не найдя съестного в форпике, звери грызли мочки ушей и между пальцами ног. Их слюна обладала обезболивающими свойствами подобно новокаину. Мыться было не в обиходе: от солёной воды трескалась кожа. В тропиках жара и экземы, в северных широтах обморожение и простуда. На нашей «Палладе» матросам и солдатам – морским пехотинцам предоставлялась «целая жилая палуба», она же батарейная. Так что места едва хватало для размещения между пушек гамаков отдыхающей смены. В шторм гамаки бились друг о друга, о борта и пиллерсы. Едва заживающие раны открывались вновь. Не давали «скучать» на нескончаемых авралах боцмана: линьки и кошки то и дело гуляли по спинам марсовых и всех, кто не успел с выполнением команды. Случались и просто зуботычины от вахтенных, но это так, мимоходом.

Пару слов о питании моряков. Не будет большого секрета в том, что питание и его качество напрямую связано со здоровьем. Офицеры, командиры кораблей понимали это воочию и рацион матросов говорил сам за себя: сухарей на довольствующуюся душу в день полагалось шестьсот граммов;

– говяжьей солонины – четыреста граммов;

– литр воды;

– уксус, двадцать граммов оливкового масла;

– лук, чеснок, овощей в достатке и поставкам;

– в постные дни подавали рыбу, рис и сыр;

– для компенсации депрессии полагалось спиртное из расчёта пинта (поллитра) на душу.

Покажется странным отсутствие в меню картофеля, но несколько ранее было упомянуто об отсутствии на кораблях охлаждающих устройств практически до двадцатого века, а овощи портились быстро.

Нередко случалось, что интендантов попросту обкрадывали, подсовывали гниль, огрызки от крыс, а мясо если не откровенно тухлое, то изрядно залежалое и низкосортное. При ситуации, когда продукты и вода иссякали, а штилевая погода делала корабли недвижимыми, то случалось есть крыс.