Фрегат «Паллада». Взгляд из XXI века

Фаддееву было глубоко безразлично, в какую страну он прибыл, а тем более, с какой целью. С другой стороны казалась странной ненавязчивость местных властей в плане статуса путешественников (с полусотней пушек на борту!), тем более что в бухте стояла английская эскадра. Но, как говорят в таких случаях: «Начальству виднее». На одном из курсирующих ботов секретарь и вестовой сошли на берег. Иван Александрович поразился чувствам, охватившем его: закружилась голова, пресыщенное обоняние заставляло учащённо биться сердце, ноги отказывались ступать по тверди!! Состоявшийся мореход с трудом и некой боязнью сделал первые шаги по суше. Поразила не только долгожданная земля, но и чужбина. Лай собаки и тот отличался от русской. А присмотревшись, поняли, что человек – он везде человек со своими привычками и поведением в целом, а то и психологией. Зайдя в любую лавку спросишь, откуда, де товар? Непременно скажут, подобно нашим торгашам: «Вещь дорогая, заграничная, из самой (!!) Англии привезена!» А на поверку где-то поблизости шпарят эту «заграничную вещь» те же малайки или африканцы. Ничтожный воробей в Кейптауне имел разве что другую окраску, хотя, подобно нашему, шустро копошился в конском дорожном дерьме. Девчата и здесь норовили флиртовать, заигрывать. То были не только негритянки и мулатки, но и чисто белые. И, ежели удавалось пройти мимо молча, то лишь сопровождали нас взглядом. Но стоило спросить что-либо, то непременно соврут и потом весело и долго хохочут вослед. А одни, ну чисто наши деревенские бабы в юбках, не то сарафанах, явно желали нам добра. Эти искренне остерегли нас днём подходить к кустам: греющихся на солнышке гадов и в Африке хватает. Кактусы, так те похлеще нашей крапивы: жалят, да ещё и занозят впрок. Зашли в следующую лавку, купили резные коробки чёрного дерева, поинтересовались: «Откуда такое дерево?»

– Если господину угодно, то дерево привезли с острова Святого Маврикия и называют его «бокс».

Продавец явно слукавил, но дальше указанного острова он попросту ничего подходящего не знал. Природа, даром, что субтропическая, но богатой её по нашим меркам не назовёшь. Вызревали кисловатые арбузы, виноград и вполне превосходные огурцы. Рыба местного улова была изумительно вкусная, но и здесь рыбаки остерегли от ядовитой. Так что на четвёртый день, добавив в компанию докторов и барона Крюднера, отправились на природу для пополнения коробов ботаники. Но уже к полудню квазиэкспедиция, уморившись от лазания по лугам взгорья, решилась посетить некое подобие ресторана, более смахивающего на российский трактир. При гостинице их было два: голландский и английский. Англичане умудрялись блюсти комфорт даже в этом суперзахолустье. Голландцы оставались верны патриархальной старине, что особенно отражалось в пузатых, чёрных от времени бюро и шкапчиках с фарфором и столовым серебром вековой давности. Зато всех уведомили, что «до самого Южного полюса вы не сыщете более изысканного сервиса и в этом направлении нету более ресторанов. Мы самые близкие к Антарктиде!» Сравнив предложенные кухни пришли к выводу: англичане и здесь превосходят иные нации. Фаддеев испросил «добро» далее отдыхать самостоятельно. И, как видно, не безуспешно: по прибытию на «Палладу» Гончаров увидел на своём столике роскошный букет из горных и садовых (!) цветов. Ай да Фаддеев, ай да ухажёр! Вот те и «деревня»!

– Милейший, откуда это чудо?

– Это, Вашбродь из Африки, что на горе (это чайные-то розы!).

Глава 34. Капштат и рога