Фрейд

Парадокс революционной мысли заключается в том, что она опирается на наблюдение, смиренно подчиняется ему, но идет на риск, и, пройдя через наблюдение и сумев извлечь из него эмпирические данные, уносится "по ту сторону", пытаясь дойти до тайных ростков, неясных истоков, все время дьявольски ускользающих. Бесспорно, Фрейд мог по крайней мере дважды войти в историю познания как великий наблюдатель - типа энтомолога Фабра, сексолога Хэвелока Эллиса или этнолога Мориса Ленгарта, и, возможно, даже получить Нобелевскую премию, работая над проблемами сексуальности. Он, как известно, начал научную карьеру, предприняв в 1875-1876 годах, будучи еще студентом, исследования половых органов угрей; уровень работы позволил ему получить две стипендии от Института зоологических исследований Триеста. Он изучил не менее 400 угрей, как он сам пишет, длиной от 200 до 650 мм, после чего опубликовал в 1877 году работу "Наблюдения строения и тонкой структуры дольчатого органа угря, описанного как мужская половая железа", где опроверг концепцию Сирского, согласно которой "двойной дольчатый орган, расположенный в брюшной полости угря, отвечает его мужским половым органам, столь долго разыскиваемым". Фрейд сделал заключение, что на основе имеющихся данных нельзя с определенностью установить половую принадлежность угрей. И, как говорил Макс Кон, "происхождение угрей остается загадкой". После многих лет анатомо-физиологических исследований, создавших ему имя в науке, Фрейд вынужден оставить карьеру биолога, начавшуюся счастливо, но встретившуюся с такими препятствиями, как университетская иерархия, соперничество во влиянии академических "феодальных княжеств", материальные затруднения, антисемитизм и т. д. Все эти факты несомненны, но не маскируют ли они глубоко скрытого желания Фрейда не останавливаться на достигнутом, двигаться вперед, продолжать свои исследования и после изучения угрей перейти к вопросам сексуальной сущности человека?

Поворот от биологии к медицине выдвигает на первый план наблюдение больных истерией и "нервными болезнями" в клиниках Шарко в Сальпетриер, Бернхейма в Нанси и в собственном открытом с некоторых пор врачебном кабинете. И вновь, уже на другом уровне, он сталкивается с тайной сексуальности: больные истерией и неврозами представили его удивленному и внимательному взору широкую картину симптомов, восходящих к сексуальной этиологии, всю гамму психических нарушений, которую он вынужден отнести к "тяжелым последствиям нарушения половой функции", как он пишет в книге "Моя жизнь". Так, благодаря наблюдениям он начинает понимать, насколько половая принадлежность неопределенна, проблематична, подвержена нарушениям, и пытается с тщательностью и проницательностью описать ее удивительные перевоплощения. Но остановится ли он на пути, на котором стал заслуженным ученым и практиком, таким же, как Шарко, прекрасно знающий о "сексуальных вещах", Брейер, ставящий "супружескую постель ... в основу большинства серьезных неврозов", или гинеколог Шробак, прописавший по латыни направленной им к Фрейду больной, муж которой был импотентом, "повторяющиеся дозы нормального пениса".

Но так же, как прервалось движение по стезе биологии, оно нарушилось и в области медицины: Фрейд отказывается оставаться в рамках медицинской сексологии - специальности, где он мог, вероятно, достичь известности и успеха. Ему, видимо, не подходит быть "хорошим доктором" Фрейдом, который успешно лечит сексуальные нарушения, - в глубине его сознания зреет чувство принадлежности другому, более универсальному и важному, относящемуся к самой Природе, которую он ставит выше своего медицинского призвания. "Я ясно чувствую, - пишет Фрейд своему другу Флиессу 21 мая 1894 года, - что приблизился к одной из тайн природы". В письме к нему же от 15 октября 1895 года Фрейд вспоминает открытый им "великий клинический секрет" - "досексуальный сексуальный шок", "досексуальное половое наслаждение", а затем перешагивает ограничения, содержащиеся в термине "клинический" и несколько месяцев спустя делает такое важное замечание^ "В глубине души я питаю надежду через посредство медицины достичь моей первой цели - философии".