Фрейд

Фрейд. Гипнотизм? Неужели это правда? (Брейер с изум­лением смотрит на него.) Я не желаю в это верить. (Уви­дев изумление Брейера, он прибавляет с глубоким недо­вольством.) Маленькая Дора Вассерман сказала мне, что вы гипнотизируете одну из ваших больных. Я посмеялся над ней. (Руки у него начали дрожать.) Когда шесть лет назад я вернулся из Парижа с головой, набитой всеми этими химерами, вы не защитили меня, Брейер, вы позволили Мейнерту раздавить меня, как земляного червя, и были правы.

Обе женщины, ошеломленные, слушают Фрейда. Брейер побледнел. Только Флисс, ироничный, но в меру, не потерял ни хладнокровия, ни аппетита: слуга ходит вокруг стола, по второму разу обнося гостей блюдом из рыбы, все отказываются коротким, машинальным жестом, кроме Флисса, который аккуратно взял себе обильную порцию. Он спокойно слушает и пьет белое вино. Все это не свидетельствует о плохом воспитании, но просто подчеркивает его стойкое равнодушие.

Фрейд. Я ошибался! Ошибался! А сегодня вы, кого я уважаю, как отца, вы впадаете в это шарлатанство.

Брейер (тихо). Выслушайте меня, Фрейд.

Фрейд не смотрит на Брейера. Гнев не мешает Фрейду казаться робким. Брейер, наоборот, перед резкостью Фрейда вновь обрел спокойствие и все свое хладнокровие. Он глядит на Фрейда ласково без малейшего раздражения.

Фрейд. Гипнотизм не излечивает! Это – не метод лечения, а номер в кафешантане! Шарко удавалось под наркозом сни­мать контрактуры. И что же? При пробуждении они появля­лись снова.

Брейер. Вы бесспорно правы, Фрейд. И потом, в 1886 году я не верил в гипнотизм. Вам прекрасно известно, что я верю только в опыт.

Фрейд. И опыт вынудил вас прибегнуть к внушению?

Брейер. Да. Но речь идет не о том, чтобы прямо воздействовать на симптомы. Шарлатаны – это те, кто говорит парализованной истеричке: «Встань и иди».

Фрейд (ничуть не теряя своей агрессивности). А что вы предлагаете?

Брейер. Когда Сесили под гипнозом, она рассказывает о своих болезнях, вспоминает, каким образом появились их симптомы. И каждый раз, когда она может найти в своей памяти обстоятельства их возникновения…

Флисс (очень заинтересованно). Они исчезают?

Брейер.Да. Сегодня они исчезли почти полностью.

Фрейд (с каким-то испуганным отвращением). Вы заставляете ее рассказывать о себе? (Фрейд побледнел, руки у него дрожат, он говорит без всякой резкости, но с невероятным усилием над собой.) Значит, вы превращаете ее невроз в психоз: она умрет в палате для буйнопомешанных. (Обращаясь к Флиссу, он говорит взволнованным голо­сом.) Семь лет назад я отказался от метода провоцируемого сна. И знаете почему? Потому что один маньяк в состоянии гипноза начал меня уверять, будто он жаждет убить своего отца. Отца, которого, разумеется, он обожал. Они несут любые глупости, эти несчастные! А если эти глупости засядут у них в голове? Если этот несчастный болван, который бредил, лежа на своем диване… Если он будет убежден, что у него призвание к отцеубийству? Мы ворошим грязь из-за пустяков! Входит слуга и идет к Брейеру.

Слуга. В прихожей человек, который спрашивает доктора Фрейда. Он говорит, что нигде не может его найти.

Фрейд (с неприязнью глядя на слугу). Оставьте меня в покое! (Пауза.) От кого он?

Слуга. Что вы сказали?

Фрейд. Кто его прислал?

Слуга. Профессор Мейнерт.

Фрейд резко встает.

Фрейд (говорит с трудом). Чего он хочет?

Слуга. Профессор Мейнерт хочет видеть вас. Похоже, по срочному делу.

Все смотрят на Фрейда: он мертвенно бледен, черты лица искажены, глаза расширились. Потрясенный, он какое-то мгновение молчит, потом берет себя в руки, кланяется Матильде, принуждая себя улыб­нуться