Фрейд

Фрейд. Сесили, расскажите мне еще раз о той ночи с субботы на воскресенье. Соберитесь с воспоминаниями. В дверь посту­чали, вы пошли открывать…

Мы снова видим Сесили в халате перед запертой на засов входной дверью.

Сесили отодвигает засов и хочет раскрыть створки двери; это мы наблюдали в предыдущей сцене.

Фрейд (голос за кадром). Вы открыли и кого же увидели?

Но в тот момент, когда она намеревается распахнуть створки и уви­деть визитеров, ее заставляет застыть на месте голос Фрейда.

Фрейд. Это были не врачи, Сесили! Наверняка были не врачи. Дежурные врачи ни на секунду не покидают больницу. Тогда кто же приходил? (Резко.) Может быть, полицейские?

Резким движением Сесили распахивает створки двери: на пороге двое полицейских.

Оба смущены, хотя кажутся грубыми, совсем мужланами.

Фрейд. Отвечайте, Сесили! Отвечайте!

Полицейские говорят грубым тоном, пытаясь придать ему налет вежливости. Сесили слушает их, побледнев от страха и горя. Она поворачивается и уходит, оставив дверь открытой.

Голос Сесили за кадром. Я не знаю. Не помню ничего.

Полицейские продолжают стоять на крыльце.

Фрейд (за кадром). Врачи дали бы вам время одеться.

Сесили возвращается, одетая в строгий костюм, но без шляпы. Она смотрит на полицейских с гневным возмущением и выходит из дому; они идут следом.

Голос Сесили за кадром. Я… я оделась.

Фрейд. Вас ждала карета?

Сесили. Да. Запряженная парой лошадей.

Фрейд. В Вене нет врача, который имел бы парный выезд.

В саду ждет полицейская повозка, «жалкая корзина», запряженная парой лошадей.

Увидев ее, Сесили отшатывается, но потом гордо поднимается в повозку вместе с полицейскими.

Голос Сесили за кадром. Боже мой (вздыхает она горестно).

Камера возвращается в комнату. Брейер опускает руку на плечо Фрейду и тянет его назад.

Брейер. Вы ее утомляете. Не будете же вы из-за мелких противоречий в деталях…

Фрейд (с возмущением). Хороши детали!

Брейер (напыщенно). Бывает, что она противоречит себе. Это значения не имеет. Я знаю ее лучше вас.

Он смотрит на Фрейда с ревнивым гневом влюбленного.

Фрейд, оробев, неохотно замолкает. Брейер склоняется к Сесили, что­бы ее разбудить.

Брейер. Сесили!

Вдруг Сесили начинает метаться на постели, руки ее дрожат, лицо искажает гримаса.

Сесили (в бешенстве). Оставьте меня! Оставьте! Вы оскор­били меня!

Брейер бросает яростный взгляд на Фрейда («Смотрите, что вы с ней сделали!»)

Фрейд, забыв об осторожности, тоже склоняется к больной. Но Се­сили продолжает бредить, а потрясенный Брейер отказывается ее разбудить.

Сесили. Мой отец умер, а вы сажаете меня, как воровку, в полицейскую повозку. Вы лжете! Мой отец – опора Империи, человек высочайшей нравственности! Его поздравлял Импера­тор!

Темная улица.

Дом с плотно запертыми ставнями. Над дверью – красный фонарь. Дверь открыта. На тротуаре дежурят двое полицейских.

Перед дверью останавливается повозка, из нее выходит Сесили, стройная и надменная, с пылающими глазами.

Сесили. Удар сразил его прямо на службе, его убила чрез­мерная работа! Убила усталость. Я иду в больницу опознать тело моего отца. Это больница, я говорю вам, это – больница!