Фрейд и психоанализ

[688] Выбирая подлинно психологический подход, мы стремимся установить значение психологических явлений. Знание, из какой стали сделаны различные части локомотива, на каком заводе она изготовлена и из какого рудника добыт металл, ничего не говорит нам о функции локомотива, то есть о его значении. Но «функция», как она понимается современной наукой, ни в коем случае не является исключительно каузальным понятием; это понятие финалистическое, или «телеологическое». Нельзя рассматривать психику только с каузальной точки зрения; мы обязаны рассматривать ее и с финалистической позиции. Как замечает д-р Митчелл, невозможно представить каузальную детерминацию, имеющую финалистический аспект. Это было бы очевидным противоречием. Однако теория познания не обязана оставаться на докантовском уровне. Кант ясно показал, что механистическая и телеологическая точки зрения не являются конституентными (объективными) принципами – свойствами объекта, но представляют собой сугубо регулятивные (субъективные) принципы мышления и как таковые не противоречат друг другу. Я могу, например, с легкостью составить следующую тезу и антитезу:

Теза: Все возникло в соответствии с механистическими законами.

Антитеза: Некоторые вещи возникли не только в соответствии с механистическими законами.

На это Кант отвечает: Разум не может доказать ни то ни другое, ибо сугубо эмпирические законы природы априори не могут дать нам детерминативный принцип относительно потенциальности событий.

[689] Современная физика была вынуждена перейти от идеи чистого механицизма к финалистической концепции сохранения энергии, поскольку механистическое объяснение признает только обратимые процессы, тогда как в реальности процессы природы необратимы. Это обстоятельство привело к концепции энергии, которая стремится к ослаблению напряжения и, следовательно, к дефинитивному конечному состоянию.

[690] Обе эти точки зрения – и причинную, и финалистическую – я считаю необходимыми, но в то же время хотел бы подчеркнуть, что со времен Канта мы пришли к пониманию того, что они не антагонистичны, если их рассматривать как регулятивные принципы мышления, а не как конституентные принципы самой природы.

[691] Говоря о рецензиях на эту книгу, я должен упомянуть, что некоторые из них кажутся мне весьма далекими от цели. Удивительно, но многие мои оппоненты не могут отличить теоретическое объяснение, предложенное автором, от фантастических идей, порожденных пациентом. В частности, в этом повинен один из критиков, обсуждавший статью «О значении чисел в сновидениях». Ассоциации с цитатами из Библии, приведенные в этой работе, как заметит любой внимательный читатель, представляют собой не мои произвольные толкования, а зашифрованную конгломерацию, исходящую вовсе не из моего мозга, а из сознания пациента. Обвинения в мистицизме, выдвигаемые против меня вышеупомянутым критиком, лишь обнажают глубину его непонимания. Нетрудно увидеть, что эта конгломерация точно соответствует бессознательной психологической функции, из которой берет начало весь мистицизм чисел – пифагорейский, каббалистический и так далее, вплоть до самой глубокой древности. Между тем мой критик убежден, что на английской почве аналитическое исследование выявило бы меньше «порочных идей» (!), чем на «развращенном» континенте («Судя по всему, данным исследователям не повезло столкнуться с людьми низких моральных качеств и носителями упаднической культуры, и возникает сам собою вопрос, удалось бы достичь тех же самых результатов, проводись работа в отдалении от той выгребной ямы, которая более известна как Центральные империи».)[161] Имею честь уведомить своего критика, коего впору поименовать господином Тартюфом[162], что половину моих пациентов составляют честные и достойные швейцарцы, а вторую половину – представители пуританской культуры Новой Англии.

[692] Я признателен всем моим серьезным рецензентам и, что доказывает предыдущий параграф, ценю тех, кто умеет веселить.

Д-р Юнг,

Июнь 1917 г.

XIV Значение отца в судьбе индивида

Jahrbuch für psychoanalytische und psychopathologische Forschungen (Лейпциг), I (1909), 155–173. В 1909 году перепечатано в виде брошюры. Второе издание (Вена, 1927) появилось с кратким предисловием. Третье издание, сильно переработанное и дополненное, вышло в свет в 1949 году (Цюрих). Четвертое издание состоялось в 1962 году в Цюрихе. Текст публикуется по последнему изданию.

Предисловие ко второму изданию