Фрейд: История болезни

П. Е. Люкимсон Фрейд: История болезни

Вместо предисловия ПОПЫТКА ОБЪЯСНИТЬСЯ

ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ (клиническая карта) — важнейший медицинский документ, составляемый на каждого стационарного больного в лечебных, лечебно-профилактических и научно-клинических учреждениях…

Малая медицинская энциклопедия. Т. 4. М., 1966. С. 90

…Автор этой книги вынужден для начала признаться, что, решив взяться за написание биографии Зигмунда Фрейда, он совершенно не представлял подлинной сложности и масштабов этой задачи.

Мой личный интерес к учению (именно к учению, а не к личности) Зигмунда Фрейда начался в седьмом классе, в ту самую пору, когда, сидя на уроках, я смотрел на доску куда реже, чем на коленки моих одноклассниц. И что уж совершенно точно, мысли мои в это время были сосредоточены отнюдь не на законе сохранения энергии, квадратных уравнениях и скорости химических реакций.

В те дни мне и попалась под руку небольшая книжечка, посвященная человеческим эмоциям и вышедшая в серии «Компас» — была среди книг издательства «Молодая гвардия» и такая замечательная серия, адресованная молодежи и подросткам. К сожалению, имя автора брошюры напрочь вылетело у меня из памяти, но зато я хорошо помню, что зачитал ее до дыр, так как, помимо всего прочего, там было немало страниц, посвященных «месту половой любви в жизни человека».

Надо заметить, что в 70-е годы XX века литература по данному вопросу была в СССР в таком же дефиците, как масло и мясо. Было в той книженции и несколько страниц, где в самой популярной форме рассказывалось о Зигмунде Фрейде, о «подсознании» и о том, какую огромную роль оно играет в повседневном психическом состоянии человека. Заинтересовавшись, я решил раздобыть книги «этого самого Фрейда», но тут выяснилось, что это совсем непросто, если не сказать — невозможно. По неким неведомым мне тогда причинам книг Фрейда не было не только в магазинах, но и в библиотеках, а краткие статьи о нем в различных энциклопедиях и справочниках носили исключительно критический характер. В нескольких учебниках и популярных книгах по психологии я набрел на пару-тройку страниц, посвященных его теории сексуальности и формирования различных «комплексов», но они лишь разожгли интерес, не дав ответов на многие вопросы.

Уже в университете, всерьез заинтересовавшись психологией и став членом соответствующего студенческого кружка, я, наконец, дорвался до сочинений самого Фрейда. По большей части это были издания 1920–1930-х годов, украденные неведомыми мне лицами из спецхрана, скопированные в самиздате и в таком виде ходившие по рукам. В моей домашней библиотеке до сих пор хранятся несколько таких «раритетных» самиздатовских копий.

Никогда не забуду своего первого ощущения от встречи с работами Фрейда. Это было как ожог, как откровение. Сопоставляя всё, что он говорил по поводу природы сексуальности, со своими собственными ощущениями, детскими воспоминаниями, личными наблюдениями, а также с подслушанными в разные годы разговорами взрослых, я пришел к выводу об абсолютной верности его теории и стал почти фанатичным ее поклонником. Тогда же я понял, почему именно Фрейд пользовался такой нелюбовью советской власти. Именно после прочтения его работы «Психология масс и анализ человеческого „Я“», написанной в 1921 году, автор этой книги окончательно осознал всю ненормальность, всю ложь той тоталитарной системы, в которой мы жили, где общественное ставилось выше личного, а любовь к вождям и партии — выше любви между мужчиной и женщиной. И «Как закалялась сталь» Николая Островского, и «Сорок первый» Бориса Лавренева, и многие другие любимые с детства книги читались после этого совсем по-другому.

Начавшаяся в 1985 году эпоха «перестройки и гласности» повлекла за собой в числе прочего и то, что в стране одна за другой стали выходить книги Фрейда и о Фрейде. В 1988 году я даже регулярно посещал кружок, в котором изучались и обсуждались сочинения Фрейда. Притом что все мы в силу воспитания и образования были адептами диалектического материализма, учение Фрейда, как нам тогда казалось, не только не противоречило марксистско-ленинской философии, но и дополняло ее. Уже впоследствии выяснилось, что до разгрома фрейдизма в СССР так думали многие советские психологи и философы [1]. Среди участников того кружка были и профессиональные психологи и психиатры, решившие превратиться в доморощенных психоаналитиков. Некоторые из них даже, помнится, говорили, что в Москве открылись какие-то курсы по подготовке психоаналитиков, называли имена М. Г. Ярошевского, А. И. Белкина, В. М. Лейбина и др.