Фрейд, нежные лапки

Кабинет был, как кабинет. Слева у стены стоял дореволюционный стол под зеленым сукном. Весь поточенный и побитый шашелем. Но Кирке он нравился. Всё-таки фамильная реликвия. Тетка говорила, что это стол её отца. Значит Кириного деда.

Справа в углу небольшой мягкий диванчик, на котором по вечерам под торшером возлежал Фрейд, пока Кира работала. А у противоположной стены, прямо напротив Кириного стола стоял старинный большой секретер черного дерева изумительной работы какого-то великого мастера-краснодеревщика.

Этот мебельный шедевр был гордостью сначала тетки, а теперь и Киры. Резной, из цельного дерева, тяжелый, словно цементная плита.

В своём офисе, как уже было сказано, Кира документов не держала. Во-первых, не было сигнализации. Да, она и не нужна была, потому что, во-вторых, все свои записи про клиентов Кира хранила дома.

Как психолог, Кира несла уголовную ответственность за своих подопечных. Поэтому старалась не рисковать. Все наработки, записи в журнале, кассеты с сеансами терапии, рисунки, дневники — всё это она несла домой и прятала в тайник. В самый настоящий тайник, который случайно открыла в этом великолепном секретере.

Достался сей предмет мебели тетушке от соседей, с которыми она прожила долгие и не худшие годы своей жизни. Когда они получили квартиру и съезжали, то старый секретер даже не тронули, такой он был громоздкий и тяжелый. Какие грузчики его когда-то внесли? Наверное — исполины. Современным мужчинам это было не под силу. Его можно было только распилить, и вынести по частям. Но, кто это будет делать в такой кутерьме, в переезде? Соседи плюнули на это гиблое дело, и облегченно вздохнули. Пусть остается.

А у тетушки не хватило храбрости собственными руками порешить такое творение рук человеческих. Так этот секретер и остался в теткиной квартире, своим видом напоминая, какими умельцами были наши предки в девятнадцатом, восемнадцатом, а может и семнадцатом веке. Такой он был древний, этот деревянный монумент домашнего обихода.

Он так и стоял в этой третьей комнате, которую Кира облюбовала под свой кабинет. Она даже и не подозревала, когда сама его реставрировала, подчищала, что затронет никому не нужную пумпочку, и откроется потайная ниша.

Кира ахнула. Вот это да! Секретная дверца! И называла эту нишу красивым словом — схованка. Вот сюда, в эту потайную схованку она и складывала рабочие записи.

Ниша была разделена стоячими перегородками, и каждый отдел предназначался своим документам. В последнем лежало заламинированное брачное свидетельство, которое Кира в упор не замечала. Не замечала не потому, что у неё было плохое зрение, а потому, что оно у неё просто выпало из-под сознания. Нет брака, не вижу и свидетельства.

И вот теперь, ей нужно было прозреть, увидеть и решить, как быть.

Зима стояла на пороге, но этого пока видно не было. Зарядили долгие промозглые дожди. Казалось, разверзлись небесные хляби, и дождь ленивым потоком хлынул на землю.

Если дождя не было с утра, то он обязательно шел вечером, или ночью. Он лил с переменным отдыхом. Причем не струями летнего ливня, а моросил редкими, колючими и холодными каплями, переходящими иногда в мелкую крупу, которая неприятно кусала за нос, щеки, руки. За все те места, которые были неприкрыты от холода.

Население ходило под зонтами, в плащах, куталось в теплые одежды. Старалось побыстрее спрятаться в уютных квартирах, и на остановках сумасшедшей толпой бегало за каждой маршруткой, чтобы поскорее уехать домой, а не стоять на этом холоде.

На тротуарах был не асфальт, а земля вперемешку с дождем и снежной крупой. Так называемая, муляка.

Ветер срывался резким потоком, забирался под пальто, холодил затылок, толкал, словно игривый школьник в спину, и бил сильными струями в лицо. Короче, завирюха в мордяку.

В общем-то, для всех в эти дни была на улице мряка, а для Киры — родная стихия. Она обожала дождливую погоду. Любую. И летнюю, и осеннюю. Да и как её можно было не любить, когда она родилась в Пскове, где дождь летом льет, как из ведра, а осенью беспрерывно моросит неделями подряд.

У Киры было хорошее настроение. Ещё месяц назад она бы даже прогулялась под такой погодкой. А сейчас шла скорым шагом домой, так как Герман должен был вот-вот подъехать. Они собирались сегодня вместе поужинать, и Кира наконец-то была готова открыть Герману свой секрет.

Ещё у Киры было прекрасное настроение от того, что наконец-то лед был сломан. Лед, который начинал слегка подтаивать ещё вначале осени. Это относилось к маленькому мальчику. Вернее, два года назад он был маленьким восьмилетним затурканным ребенком, когда его мамаша, Кирина ровесница открыла дверь в кабинет психолога. Его звали Дениской. У них была проблема, которая бывает если не у многих родителей, то, во всяком случае, частым случаем.