Фрейд. Статьи о кокаине

«…Посредством изучения кокаина, — пишет Джонс, — Фрейд надеялся достичь определенной известности, но не предполагал, что благодаря более тщательной и серьезной работе он мог бы прославиться уже в молодые годы. Он осознал это гораздо позже и горько сожалел о потерянном времени, обвиняя как себя, так и свою невесту». Тем не менее этот его иррационализм уходит глубоко в бессознательное. Кустарник коки привлек его внимание прежде всего своими необыкновенными лечебными свойствами и (уже как результат этого) возможностью прославиться. Нельзя забывать, что в течение многих лет Фрейд страдал от периодических депрессий и апатии, невротических симптомов, которые позднее приняли форму приступов беспокойства (еще до того, как он прибег к помощи самоанализа в 1893 году). Эти невротические реакции были обострены проблемами в личной жизни, продолжительной нуждой и другими трудностями. Летом 1884 года он находился в состоянии перевозбуждения из-за предстоящего визита к своей невесте. Кокаин ослаблял его волнение и снимал депрессию. Кроме того, он давал ему необычное ощущение энергии и силы.

Джонс как будто бы оправдывает Фрейда в этом описании и при этом многого недоговаривает. Он знает, что сам герой его повествования прочтет написанное, и явно избегает моментов, которые могут вызвать его негативную реакцию. Так, «человеческое, слишком человеческое» и персонажа, и биографа акцентируется, излишне подчеркивается и тем самым начинает подозрительно обращать на себя внимание, так сказать, энантиодромически.

БЕГСТВО ОТ ДЕПРЕССИИ?

Депрессия, подобно любому другому невротическому проявлению, снижает душевный настрой и уменьшает жизненную силу организма, кокаин восстанавливает тонус. Вот что написал Фрейд по этому поводу Марте 2 июня 1884 года, узнав, что она себя неважно чувствует: «Берегись, моя Принцесса! Когда я приеду, то зацелую тебя до синяков и откормлю так, что ты станешь совсем пухлой.

А если ты будешь непослушной, то увидишь, кто из нас двоих сильнее: нежная маленькая девочка, которая плохо ест, или высокий пылкий господин с кокаином в теле. Во время последнего сильного приступа депрессии я снова принял его, и небольшая доза меня прекрасно взбодрила. В настоящее время я собираю литературу об этом удивительном веществе, чтобы написать поэму в его честь».

В своих фантазиях Фрейд стремится приблизить день своей свадьбы и, свернув с прямой стези традиционной научной работы (по анатомии мозга), убеждает себя отправиться к славе по более короткому, хотя и неизведанному и опасному пути, который в результате привел его к страданиям и поражению. Не далее как через два года Фрейду предстояло подвергнуться презрению научных собратьев за то, что вследствие своей неразборчивой пропаганды «безвредного» и чудесного средства он ввел в употребление то, что его завистники называли «третьим бичом человечества», подразумевая иод двумя другими алкоголь и морфий.

Но не оно ли помогло ему в дальнейшем уйти с субстанциональных поисков в область исследований гипноза и далее к самоанализу, приведшему в конечном итоге к психоаналитическим открытиям? От субстанции к структуре и функции н далее везде… Нет худа без добра!

О «МИРОВОЙ СЛАВЕ» И КАРЛЕ КОЛЛЕРЕ

Из автобиографии Фрейда: «Здесь я могу задним числом рассказать, как по вине своей невесты я не прославился уже в те молодые годы. Побочный, но глубокий интерес побудил меня в 1884 году получить от „Мерка" в то время малоизвестный алкалоид, кокаин, чтобы изучить его физиологическое воздействие. В разгар этой работы передо мной открылась возможность поездки к моей невесте, с которой я был в разлуке в течение двух лет. Я быстро завершил опыты с кокаином и в своей публикации довольствовался предсказанием, что скоро будут найдены новые применения этого средства. Я даже предложил своему другу, офтальмологу Кёнигштейну, исследовать возможность применения анестезирующих свойств кокаина на больном глазу. Возвратившись из отпуска, я узнал, что не он, а другой мой друг, Карл Коллер (сейчас он в Нью-Йорке), которому я также рассказывал о кока и Fie, провел решающие опыты на глазах животных и продемонстрировал их на Конгрессе офтальмологов в Гейдельберге. Поэтому Коллер гю праву считается изобретателем местной анестезии с помощью кокаина, которая оказалась столь важной для малой хирургии; но я не держу зла на невесту за эту помеху».

Получается, что винить в этом, кроме самого Фрейда, некого: «Я упомянул об этом свойстве алкалоида в своей работе, но не подверг его дета/i fa-ному исследованию». В разговоре он обычно приписывал это упущение своей «лени».

Коллер был на полтора года моложе Фрейда и работал в офтальмологическом отделении интерном. Он настойчиво пытался отыскать обезболивающее вещество, которое можно было бы использовать при глазных операциях.

Джонс пишет, что в одной из своих лекций, которые Фрейд читал гораздо позже, тот расскамл следующий случай: «Однажды я стоял во дворе с группой своих коллег, среди которых находился