Фрейд

Поскольку Шварц не привел никаких доказательств второго обвинения, я ограничил свое исследования первым. Вот как Шварц суммирует то, что он прочел в Chekisty: «Мистер Дзяк сообщает, что членом группы ключевых агентов, участвовавших в похищении генерала Миллера, был близкий друг Зигмунда Фрейда и столп психоаналитического движения, доктор Макс Эйтингон… брат Леонида Эйтингона». Следует отметить, что Леонид был загадочной фигурой, и как минимум один источник называет его Наумом Эйтингоном; похоже, он занимал высокий пост в НКВД и в 1940 году руководил убийством Троцкого. «В своей книге, – пишет Шварц, – мистер Дзяк делает вывод, что именно доктор Макс Эйтингон завербовал Скоблина и Плевицкую в специальное подразделение [сталинских убийц]». В конце статьи Шварц уже не столь категоричен: «Можно возразить, что его [Макса Эйтингона] личное участие, в конце концов, было незначительным…» Однако это частичное оправдание не может компенсировать ущерб, нанесенный предыдущими обвинениями. На самом деле Дзяк гораздо более осторожен в своих выводах, чем представляет его Шварц. Дзяк в своей книге упоминает Макса Эйтингона всего три раза, причем вскользь, и отмечает, что «Маркс [sic!], вероятно, был связан с генералом Скоблиным и его женой Плевицкой» (с. 100, курсив мой). Однако в «финансовой связи» Плевицкой с Максом Эйтингоном, который «якобы оказывал ей существенную финансовую поддержку», автор не уверен, поскольку неизвестно, «откуда поступали деньги, от Эйтингона или из советских источников» (с. 101, курсив мой). Действительно, «на суде [над Плевицкой] всплыло имя Макса Эйтингона, а не Наума. Но советский источник из диссидентов утверждает, что именно Наум организовал и осуществил похищение Миллера» (с. 102, курсив мой). В примечании Дзяк, проявляя явную сдержанность перед лицом недостатка надежного материала, вынужден признать, что «существует значительная путаница по поводу деятельности двух братьев Эйтингон» (с. 199). Это не обеляет имя Макса Эйтингона, но вызывает серьезные сомнения в его участии.

Второй из своих главных источников информации Шварц использует с такой же небрежностью. Вот как он пересказывает выводы Рапопорта и Алексеева: они «прямо заявляют… что доктор Эйтингон был руководителем Скоблина и Плевицкой». На самом деле они этого не утверждали. «Руководителем Плевицкой по линии НКВД был легендарный Наум Эйтингон; связным и казначеем, – пишут они, – служил его брат Марк [sic]». Далее авторы отмечают: «В течение многих лет он был щедрым покровителем Надежды Плевицкой. Она даже проговорилась на суде, что он «одевал ее с головы до ног». Он же финансировал издание двух ее автобиографических книг». На основе этих скудных фактов они делают следующее предположение: «Только он вряд ли делал это из одной любви к русскому вокалу. Более вероятно, что он выступал как связной и финансовый агент своего брата Наума». Как бы ни относиться к этим предположениям, звучат они гораздо менее уверенно, чем решительные обвинения Шварца.

В конечном счете практически все обвинения против Макса Эйтингона ведут к книге B. Prianishnikov, Nezrimiaia pautina (The Invisible Web), опубликованной в Соединенных Штатах в 1979 году. Прянишников приводит важные отрывки из свидетельских показаний защиты во время судебного процесса над Плевицкой в Париже после похищения генерала Миллера. По очевидным причинам это в высшей степени сомнительный источник: очень трудно определить, какие именно показания сторона процесса посчитает выгодными для себя. С учетом этого прозвучавшие на суде свидетельства выглядят набором невинных утверждений: Плевицкая была хорошо знакома с Максом Эйтингоном; он часто делал ей подарки; он был очень щедр (что могут подтвердить читатели этой книги); она никогда не «продавала» себя за деньги или подарки (и точно не Максу Эйтингону); он был чистым, достойным человеком, не интересующимся любовными приключениями. Его репутация была настолько безупречна, что, когда французский следователь упомянул о Максе Эйтингоне, русский свидетель поправил его, сказав, что речь идет о брате Макса.